Вирий вновь приник к Хельгену, лаская совершенное тело. Не удержавшись, он приникает губами к солёному плечу, слыша одобрительный хмык.

Медленно касаясь бледной кожи губами, он спускается к полувозбуждённому члену и, помедлив пару секунд, обхватывает головку губами. Плоть дёргается под его неумелой лаской, и наёмник осторожно укладывается на кровать, не позволяя разорвать контакт.

Прикрыв глаза, он из-под опущенных ресниц наблюдает, как парень осторожно вбирает его плоть, иногда слегка задевая зубами, а затем старательно ласкает языком, пытаясь извиниться за свою неловкость.

Тонкие пальцы сжали темные волосы, заставляя Вирия работать усерднее. Краткая судорога удовольствия, и парень откашливается, с трудом принимая данное ему.

Слабые стоны неудовлетворённого парня заставили поморщиться, и в несколько движений помочь достичь разрядки. Несколько брезгливо вытерев ладонь о покрывало, наёмник поднялся с кровати и принялся одеваться. Он уже не обращал внимания на тяжело дышащего Вирия, который начал приходить в себя.

Хлопнула дверь, и Хельген растворился в ночном сумраке коридоров. Он получил желаемое, и больше не собирался оставаться с глупым мальчишкой.

========== Глава десятая ==========

Хардеб чуть приоткрыл глаза, взглянув на сидящего в сторонке Орфео. Тот почти бесшумно шевелил губами, разглядывая карту и делая какие-то пометки в небольшом дневнике.

Он напряг слух и расслышал короткий отрывок песни. Вот только, язык был совершенно не знаком.

— Что за песня? — тихо спросил боевик, приподнимаясь на локте.

Стихийник вздрогнул и поднял расфокусированный взгляд.

— Минаар моего отца любил музыку. Мне как-то запомнилась эта песня, но перевод я понимаю с трудом.

— И что же в ней поётся? — парень уселся поудобнее с интересом взглянул на спутника, отмечая бледность кожи и небольшие синяки под глазами.

— Помню пару строк, — Орфео слегка смутился и стал складывать карту.

— Спой, — Хардеб поёрзал на месте и откинул упавшую на глаза прядь волос.

Де Лука вздохнул и, прикрыв глаза, сжал руку в кулак, собираясь с мыслями.

— А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями, а учили меня любить — с провалившимися носами, — выдохнул Орфео нараспев.

Хардеб чуть нахмурился: первую часть фразы он понял, пусть и примерно, но вот вторая… совершенно непонятная. Возможно, неверный перевод, но кто знает.

— Необычно, но что значит второе? — путник закутался в плащ, вспомнив злые глаза мужчины, горящие золотым пламенем.

— Понятия не имею, — пожал плечами Орфео, — другой язык, — стихийник принялся расстилать плащ, готовясь ко сну.

Нежно шелестело море, омывая берег и плеща солёными брызгами. Где-то неподалёку кричали чайки и призывно скрипели дельфины; раздавались периодические хлопки хвостами. Морские русалки резвились под луной, не спеша заводить свои песни, которыми они заманивали рыбаков в самую глубь.

А где-то вдалеке мерцал огонёк самого высокого морского маяка, видимого за сотни миль во все стороны Покойного моря.

Стража ворвалась в деревню две декады спустя. Они обыскивали каждый дом от чердака до подвала. Перетряхивали вещи, били посуду, ломали каждую подозрительную, по их мнению, стену, а так же не гнушались стащить что-то ценное.

Лишь у дома старой знахарки стража присмирела. Слухи о магах были самые разные, но одно оставалось неизменным. Колдуны никогда не прощали своих обидчиков.

Толкнув калитку, двое мужчин прошли по дорожке, хлюпая грязью. Чуть покосившееся крыльцо прогнулось под их весом, а размокший косяк жалобно скрипнул от удара.

В доме что-то с грохотом упало, а затем кто-то быстро затопал ногами.

Дверь распахнулась, и стража удивленно воззрилась на перемазанную в саже девчонку.

— Знахарка за травами ушла, — пискнула девчушка, отступая и едва не падая на пол из-за слишком длинного подола. — Что вам нужно?

— Дом осмотреть, — глухо произнес старший стражник, проводя пальцем по пышным усам, — покажи все комнаты, щели и кладовые.

— Вы парня ищите? — чуть смелее спросила девушка, сверкнув глазами из-под челки, — он проходил через деревню не одну декаду назад. Ещё до первого вашего прихода. Стащил у Вэйды рену пирог с окна и дальше удрал.

— А ты откуда знаешь? — усатый упер руки в бока и с интересом оглядел худую девицу.

— Так дело под вечер было. В деревне все спать ложатся, а Вэйда рену меня премудростям учит. Вот и видела его мельком.

Второй стражник, удалившийся осматривать дом, вернулся с пустыми руками.