— Спасибо, Кайсек, — произнесла старушка. — Заходи, попей травок с пирожками.

— Благодарю, Вэйда рену, но давайте я пока вам крышу подлатаю.

— Последние деньги у старушки выманиваешь, — шутливо грозно прищурилась знахарка, — ну я тебя!

Парень рассмеялся.

— Что вы, Вэйда рену. Покормите супом, да с собой пирог дайте — вот и будет вся оплата.

— Лестница на стене дома прилажена, а весь инструмент в хлеву. Поработай, касатик, потом и пообедаешь.

Кайсек радостно кивнул и, сдув упавшую на глаза чёлку, принялся за работу. Как же хорошо, когда тебя накормят всей деревней, спать пустят в теплую избу да ещё и оденут в теплую одежду. Лишь бы работал да всегда на виду был. А если стража с города доберётся и сюда, всем миром прятать будут. Через все погреба проведут и стражу с носом оставят.

Асаи нетерпеливо била хвостом по воде, наблюдая, как люди завтракают и собираются. Наконец Орфео приблизился к речке и, сосредоточившись, переплёл пальцы.

Вода забурлила, взмываясь сотней тончайших серебристых нитей. Они извивались, переплетаясь между собой и собирая простейшую колесницу.

Колёса заискрились переплетением спиц, заставляя жмуриться от бликов, а аккуратное место для возниц слегка переливалось узором в виде множества рыб.

Хардеб изумлённо выдохнул и встрепал светлые волосы. Он никогда не думал, что Орфео способен на такие чудеса. Все-таки стихийники никогда не показывают все свои возможности, но это… невероятно.

— Оставайся здесь, — коротко бросил водяной. — Я не смогу удерживать тебя, и ты можешь утонуть.

— Мы так не договаривались! — возмутился друг, шагнув к реке. — Я не собираюсь оставаться здесь в одиночку.

— Ты же боевой маг, — усмехнулся Орфео, — тем более, я вернусь через пару часов.

Де Лука легко ступил на воду, и колесница сорвалась с места, поднимая брызги.

Хардеб прикусил губу, провожая стройную фигуру взглядом, пока она не скрылась за изгибом реки. Вздохнув, он повернулся и попятился.

На ветвях, на самом крае полянки, висели, стояли и просто сидели лешаки. Молча. Лишь иногда их древесные пластины поскрипывали, а заросшие мхом тела сыпались трухой.

Блондин насчитал семнадцать леших. Судя по всему, они собрались здесь со всего леса.

Соединив пальцы, Хардеб выдохнул заклинания, и мягкий огонек зажёгся на его ладонях.

— Мы не враги, — проскрипел один из лешаков, подняв некое подобие головы, — мы хотеть превратить реку в болото.

— Это будет плохо для леса, — крикнул парень, помня о том, что у лесных жителей плохой слух.

— Нет. Болото — хорошо для леса. На болоте расти кусты и деревья.

— Вода перестанет питать лес, и он засохнет, — попытался вразумить леших блондин, — нельзя перекрывать реку.

— Русалки должны быть мертвы! — лешак со скрипом поднял руку, похожую на засохшую ветвь, и лишь сплетённый щит спас блондина от мощного удара магии.

Хардеб переставил ноги шире, и вновь поставил щит, но уже куда более мощный.

— Вы же знаете, что должно быть равновесие, — горячо воскликнул парень, — если вы уничтожите русалок, то и лесу придет конец.

— Русалки — плохо, — проговорил лешак, вновь применяя магию. — Они должны быть мертвы.

Хардеб с трудом удержался на ногах. Удар чистой лесной магии был настолько силён, что он почти оказался у воды.

— Они поддерживают воду, — в отчаянии крикнул боевик, — если их не станет, вы тоже погибните. Это основы взаимной передачи.

Смех, больше похожий на скрип, был ему ответом. Выставив максимально мощный щит, парень взмолился о том, чтобы Орфео вернулся как можно скорее. Может, он успеет.

========== Глава восьмая ==========

Высокий коренастый мужчина, тяжело сопя, вытер кровь с меча.

Внимательно осмотрев единственную комнату в довольно убогом доме, он вытащил из-за печи чумазого мальчишку.

— Не убивайте меня, — тут же захныкал ребёнок, — я денег достану, я многое могу.

Мужчина, хмыкнув, внимательно осмотрел мальчика, измазанного сажей. Ничего особенного, даже искры дара нет. Значит…

Меч пронзил тощее тельце. Лезвие дважды провернули, отчего кровь хлынула на пол, заливая чистое пространство, которое осталось после убийства ещё пятерых членов семьи.

Вытащив оркский меч из трупа, убийца брезгливо скривился. Грязная семейка, без гроша в кармане. Хотя, не они первые, и не они последние. Пока платят, можно рубить людишек, а остальное не имеет значения.

Выйдя из хибары на заросший двор, наёмник глубоко вдохнул чистый воздух. Налетевший ветер встрепал черные кудри, пропитанные кровью и потом, а солнечные лучи приятно согрели смуглое лицо с грубой щетиной.

Подойдя к деревянной бочке, мужчина плеснул водой себе в лицо, смывая кровь, уже начавшую застывать коркой.