Постель всегда была самым удобным плацдармом для побед женщин над мужчинами. Сексуальная близость позволяла незаметно влезать в душу партнера, и это хорошо знали в КГБ, где широко пользовались услугами завербованных, подкупленных или шантажируемых женщин. Преемница Комитета государственной безопасности, ФСБ, не имела и сотой доли таких возможностей, а потому резко утратила влияние на постсоветском пространстве. Зато западные спецслужбы стремительно наверстывали упущенное. В 2002 году Британскую Секьюрити Сервис возглавила статс-дама Элиза Маннингем-Буллер, Департамент общественных связей ЦРУ – просто дама Сьюзен Уилер Кляйн, и это была лишь надводная часть айсберга, поскольку в штате обеих разведслужб стремительно возрастало количество красивых девушек и женщин, выполняющих черновую оперативную работу.

Подобно десяткам своих соотечественниц, Лиззи Браво не только прошла отличную спецподготовку, но и провела некоторое время в печально известной тюрьме Абу-Граиб, где американцы содержали афганских и иракских пленников. Те скандалы по поводу издевательств над заключенными, которые стали достоянием общественности, были лишь надводной частью айсберга. Лиззи Браво могла бы многое порассказать о том, что творили стажеры во время прохождения практики в тюрьме, но предпочитала молчать. Ей вообще не хотелось вспоминать о своем пребывании в Абу-Граибе. «Это была не ты», – заверяли ее психиатры, и она им верила. Иначе оставалось лишь свихнуться или впасть в депрессию, которая в Штатах сродни проказе. Депрессивных чураются. Их не берут на работу и не приглашают на барбекю. Они изгои. Неприкасаемые.

Что касается Лиззи, то она была честолюбива и твердо намеревалась преуспеть на избранном поприще разведки.

Эпизод в Грузии, когда нежные чувства к русскому разведчику едва не довели американку до измены родине, послужил ей хорошим уроком. Тогда руководство поручило ей присматривать за капитаном Бондарем, сообщая о каждом его шаге. Задание пришлось Лиззи по душе. Совместная операция ЦРУ и ФСБ по поискам чеченского террориста позволяла американке не расставаться с Бондарем даже в постели, что казалось ей самым романтическим и восхитительным приключением, которое только можно представить.

Капитан оказался первым и пока что единственным мужчиной, подчиняться которому было легко и не обидно. По правде говоря, Лиззи влюбилась в него без памяти. Черноволосый, светлоглазый, прекрасно сложенный, с правильными чертами лица, – внешне он ничем не уступал американским киногероям, зато явно превосходил их в силе и жизнестойкости. Плюс к этому дикая, почти животная сексуальность, с которой Лиззи не сталкивалась никогда прежде. То, как властно и одновременно ласково обошелся с ней Бондарь, стало для нее откровением. Американка обнаружила, что иногда покоряться значительно приятнее, чем властвовать. И это понравилось ей настолько, что она была готова покинуть не только ЦРУ, но и Америку.

Самопожертвование Лиззи, заявившей, что она намеревается принять российское гражданство и обосноваться в Москве, оценено не было. Бондарь отнесся к этому как к обычному женскому капризу. Пообещал на прощание звонить, однако слово не сдержал. А отчаянные послания Лиззи, в которых она признавалась Бондарю в любви и умоляла не забывать ее, остались без ответа. Его мобильный телефон молчал.

Причина выяснилась позже, когда Лиззи перебесилась и поняла, что ее попросту бросили. Бондарь променял ее на какую-то грузинскую дикарку. Такого унижения американка простить не могла и, вернувшись к исполнению служебных обязанностей, сделала все возможное и невозможное, чтобы ее рвение и опыт использовались не где-нибудь, а непосредственно в России. Месяц назад ее зачислили в секретный Департамент «Берч Твигз Дельта», базирующийся в Форт-Брэгге, штат Северная Каролина. Из 411 сотрудников департамента 222 носили женские имена и соответствующие половые признаки. Лиззи Браво была одним из самых перспективных агентов, готовившихся к активным действиям на русской территории. Неудивительно, что ее привлекли к операции во Владивостоке. И ни одна живая душа не знала, что в данном случае Лиззи руководствуется не столько патриотическими, сколько личными мотивами. Это было ее тайной. Она жаждала реванша. И безоружный Бондарь, стоящий под прицелом двух пистолетов, должен был в полной мере осознать, какую ошибку допустил, когда недооценил Лиззи Браво.

Он не осознал. Равнодушно, если не скучно, смерил взглядом напарников Лиззи. Непонятно чему усмехнулся углом прямого рта. Заключил:

– Американцы. Нашли еще одну зону жизненно важных интересов. – Мужчины со взведенными пистолетами молчали. За них ответила Лиззи: – Стоит мне скомандовать, и ты труп. Шон и Джул – решительные парни. Прошли Афганистан и Ирак.

– Да, неплохо загорели, – согласился Бондарь, выходя из ванной и отстраняя пистолетный ствол, мешающий проходу в номер.

– Стой! – взвизгнула Лиззи. – Вернись!

– Ах, да… – Бондарь действительно вернулся, но лишь для того, чтобы забрать одежду из ванной. Затем проследовал в комнату, предоставив троице вопросительно переглядываться в тесной прихожей.

Первой не выдержала Лиззи. Выхватив пистолет из руки напарника, она подскочила к сидящему на кровати Бондарю и зашипела раъзяренной кошкой:

– Что ты себе позволил? Кого ты собой возомнил? Думаешь, мы с тобой шутки играем?

– Фи, – поморщился он, невозмутимо натягивая трусы. – Стоило тебе разнервничаться, как твой русский сделался просто чудовищным. Учись держать себя в руках, стажер.

– Я уже не стажер, – крикнула Лиззи обращенной к ней спине.

– Тем более, – невозмутимо сказал Бондарь, застегивая джинсы. Лишь после этого он соизволил обернуться. Покосился на выглядывающих из прихожей мужчин. Перевел взгляд на Лиззи. С подчеркнутой неохотой разжал губы. – Интересно, этот визит согласован с вашим руководством? Представляю, как отреагировали бы в Лэнгли на подобные действия своих сотрудников. Ты отдаешь себе отчет, что натворила, Лиззи Браво? – Бондарь кивнул на свой мобильник, лежащий на тумбочке. – Всю нашу беседу слушают – слушают с самого начала. Вам не уйти из гостиницы, господа американцы. И какая нелегкая занесла вас в эти края? Отсюда до Колымы рукой подать, между прочим. Или до Магадана.