— Что ты знаешь о чести, идзин[3]?! — взвизгнула она. — В мое время, не выдержав позора, доблестный мужчина вскрывал себе нутро, кровью смывая ошибку!

— Я шляхтич[4]! — воскликнул Казимир. — Честь для меня дороже всего!

— Дороже жизни жизни собственного дитя? — Мизуки стремительно запрыгнула в наше укрытие, сбив нас обеих с ног, и сжала горло Ядвиги стальным захватом. Послышался отчетливый хруст костей, и рыжая вампирша захрипела от боли. Кажется, шея — любимый фетиш одноглазой японки и ее почившего брата.

У меня перехватило дыхание от шока, все произошло слишком быстро, быстрее, чем я успела моргнуть или сделать выдох. Азиатка вытянула конвульсивно барахтающееся тело Ядвиги из кустов прямо на гравийную дорожку. Они оказались в добрых десяти ярдах от Казимира, но он замер в нерешительности, так как Мизуки не сводила злобного взгляда единственного глаза с его лица, внимательно следя за малейшим движением, готовая когтями распотрошить горло Ядвиги.

— Нет! Возьми меня вместо нее, — прошептал вампир и сделал шаг вперед. В его глазах отразилась боль, он не стал ее скрывать.

— Хмм, — задумчиво протянула Мизуки, наклонив голову набок, удовлетворенная эффектом, — звучит довольно заманчиво. Но… нет! — после томительной паузы взвизгнула она и зашипела точно кобра. — Она убила моего брата!

Ее ладонь зависла в воздухе, направив заточенные когти во впадинку на горле Ядвиги. Внезапно, на спину Мизуки приземлился крупный ягуар, повалившись вместе с ней на землю. Он визжал и шипел, так что кровь стыла в жилах. Огромная когтистая лапа прибила бледную ладонь вампирши к земле, не давая дернуться, вызывая приступ бешеной ярости у кровососки.

— Это Михаил! — просипела Ядвига, оказавшись на земле. К ней тут же бросился Казимир, и по-отцовски нежно сжал ее в объятиях.

«Он помогает нам!» — я возликовала, мысленно славя преданность русского оборотня. И не неужно лишних слов, так как откушенная голова японки говорит красноречивее любых слов.

[1] АК — аббревиатура для «автомат Калашникова».

[2] Дежавю — психологический эффект, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации

[3] Идзин (японск. устар.) — «другой человек», сокращение от Икокудзин — «человек из другой страны». Устаревшее слово для обозначения иностранцев, не-японцев. В современной Японии используется Гайдзин — «человек извне» (сокр. от Гайкокудзин — «человек из внешней страны»).

[4] Шляхта — средневековое дворянство в Речи Посполитой, Королевстве Польском, Великом княжестве Литовском.

Глава Двадцать Шестая

Глава Двадцать Шестая.

Fu**in’ die already!

Max Payne

Эдвард Черное Облако расстреливал вампиров в упор из девятимиллиметрового Брэддока[1]. Из груди от каждой пули брызгали струи крови, тела отбрасывало назад, но они упорно шли, отстреливаясь в ответ.

Оборотень не спешил перекидываться. Я знала, что индеец не хотел участвовать в этой бойне. Наверняка, он в курсе, что кроме физической боли, пули не причинят вампирам никакого вреда. Очевидно, он также не намеревался уничтожить их, так как пули не содержали ни унции серебра. Что же это, только видимость поддержки Шакалу? Или проявление извращенного милосердия?

— Наблюдаешь за ходом событий, чтоб было, что внукам рассказать? — насмешливый голос Джерарда прозвучал прямо над моим ухом. Как только я не заметила его приближение? Старею, однако…

— Так странно видеть вампиров, вооруженных пушками до… клыков, — пробормотала я, опуская привычное когда-то слово «зубы».

— До этого тебе встречались только безоружные вампиры? — усмехнулся Джерри.

— Не совсем. Так, по мелочи. Мелкие засранцы, на которых я получала заказы, носили тридцать восьмой[2] калибр, — я тут же припомнила одного из них — Твистера… Он был моим последним заказом, совсем недавно, а, казалось, прошла целая вечность. Жизнь проносится в мгновение ока…

Я всмотрелась в лицо Джерри — глубокая ссадина на лбу, грязь на щеках. Взгляд скользнул ниже, по рубашке на голое тело, распахнутой на мускулистой груди, испещренной глубокими царапинами.

— Ты в порядке? — поинтересовалась я, разглядывая его в упор. Казалось, он только что перекинулся обратно и только-только выбрался из самого пекла заварушки, что происходила за стенами склада.

— Бывало и лучше. Не жалуюсь. Ты как?

— Пока не знаю. Жива, невредима. Что происходит внутри? — я перешла к главному вопросу.

— Самое веселье, — он добродушно рассмеялся, откидывая волосы небрежным движением головы, и лукаво подмигнул. — Хочешь присоединиться?

Джерри потянулся к моей кобуре, нечаянно коснувшись моего обнаженного плеча. Кожа его горела, и я почувствовала легкий разряд статического электичества, пробежавшего между нами.

— Сколько пуль осталось? — он оценивающе взвесил револьвер на ладони.

— По одной на каждого, — я зловеще улыбнулась, указывая на полный магазин, закрепленный на поясе. — Только скажи когда.