Васютка кинул взгляд влево, на ближнего немца. Крупный, толсторожий, в утепленной коричневой куртке, опоясанной широким кожаным ремнем, на котором болтался длинный меч в ножнах. Копье кнехта покоилось на правом плече.

Сейчас, сейчас! Надо собраться с силами, улучить момент и вырвать у этого мордатого немца копье. Ну же!

И в тот же миг руку Васютки крепко стиснул, шедший обок, Карлус. По ожесточенному лицу невольника он догадался, что тот задумал что-то недоброе.

— Остынь, — тихо проговорил он.

А Васютка аж зубами скрипнул. Ну, зачем этот Карлус помешал ему?! Неужели он не понимает, что его терпению пришел конец? Господина Вернера не покидает на его счет какая-то хитрая задумка, но и он Васютка в темечко не колоченый. В любом случае фогт не отпустит его на волю. Тогда какой смысл пленнику жить? Уж лучше храбро погибнуть, чем долгие годы обитаться в немецких узилищах. И как этого не может понять его добрый надзиратель?

Сумрачно шагал к Мариенбургу Васютка Скитник. На привалах его кормили как обычного кнехта, а ночью он спал в какой-то захудалой, крестьянской избенке, вместе с Карлусом и десятком немцев.

Хозяина, его жену и пятерых ребятишек кнехты выгнали на двор.

— Перемерзнут, — недовольно покачал головой Васютка. — Хоть бы малых ребят пожалели.

— Эстов они не жалеют. Деревня небольшая, из всех домов хозяев выгнали. Одна надежда на сеновал, — прошептал Карлус.

Через два дня пути отряд командора Вернера оказался в Мариенбурге. Это был довольно большой город, укрепленный мощной каменной крепостью. Город кишел рыцарями и кнехтами.

«Здесь, как в муравейнике. Огромное же войско собрал великий магистр», — шагая к замку Отто Руденштейна, подумал Васютка.

Фогту Вернеру Валенроду, как первому рыцарю Ордена, отвели одну из самых лучших комнат, в верхней, светлой части замка. Другие рыцари заняли дома купцов и торговых людей, а кнехты забили все жилища городской бедноты.

Васютка же и Карлус очутились в полуподвальной комнатенке замка.

— Любопытно, что сказал о нас магистру командор, — произнес надзиратель.

— Догадываюсь. Не зря же нас облачили в одежду кнехтов.

Вернер, зная о том, что ни один человек без дозволения магистра не может размещен в замке, преднамеренно обратился с просьбой к Отто Руденштейну:

— Я хотел бы, чтоб великий магистр, оказали мне небольшую услугу.

— С большим удовольствием, мой верный командор, — радушно улыбнулся Отто.

— Не найдется ли местечка моим пятерым кнехтам. Я уважаю их за отличную службу.

— Кнехтам? — с некоторым удивлением произнес Отто Руденштейн. — Я-то подумал, что ты будешь хлопотать за какого-нибудь рыцаря… С кнехтами дело проще. У меня свободно полуподвальное помещение. Удобств там, правда, мало, но зато твои кнехты будут укрыты от ветра, дождя и снега. На улице мерзкая погода. Пусть располагаются.

После этого разговора, в темную комнатенку Васютки и Карлуса явился Кетлер и строго наказал:

— Ведите себя, как кнехты. Ни один человек великого магистра не должен догадаться, кто вы на самом деле. Если проговоритесь, тотчас умрете. Рядом, в соседней комнате, будут жить еще три человека. Подлинные кнехты. Я стану навещать вас каждый день.

— И долго мы здесь будем торчать? — спросил Васютка.

— Не задавай глупых вопросов, — резко отозвался Кетлер.

— А мне где быть? — в свою очередь спросил надзиратель. Обычно он посещал невольника во время его кормления.

— Тебе? — ехидно скривил рот Кетлер. — Ты будешь сидеть с узником. Ведь вы теперь одной веревочкой связаны.

— А кто же будет приносить обеды?

— Опять же ты, наш верный страж, — с тем же ехидным выражением лица произнес Кетлер и удалился из комнатушки.

Узкое помещение тускло освещало лишь одно крохотное оконце. Иногда было видно, как мимо него топали сапоги обитателей замка.

— Это тебе не замок Вернера, — оглядевшись, сказал Карлус.

В комнатушке не было ни очага, ни постели, ни стульев. Даже стол отсутствовал. К тому же было сыро и прохладно.

— Это же настоящий каземат, Васютка. Там хоть соломы бросили. Нам же придется ночевать прямо на каменном полу.

— Всё повторяется, Карлус… Тебя не насторожили слова Кетлера о веревочке?

— Насторожили.

— Неужели это прямой намек на наш неудавшийся побег?

— Быть того не может. Откуда мог узнать Кетлер о побеге? Мы разговаривали только в твоем помещении. О трех же кусках веревки, которые я пронес под курткой, никто не видел, иначе об этом сразу бы доложили Вернеру.