Шрифт:
– А что вы тут делаете?
– Участливо поинтересовался Герман. Вернувшись к лежакам.
– Мы вяжем, а где наше мороженое?
– Не поднимая головы, прямо в лоб спросила Люба.
Герман с Витей переглянулись: пломбир остался таять на стойке в ресторане.
– Молодцы ребята, считай, просто прогулялись туда и обратно.
– Подытожила Леся.
– Да нет родная, не просто...
– неуверенно начал Витя, - Ты можешь провести Гере профессиональную консультацию?
– Какую консультацию, что у вас случилось?
– Гера тебе сам всё объяснит.
Пока Витя переключал внимание Любы на себя, Герман отвел Лесю в сторону, на ходу погружая её в детали случившегося. Девушка иногда вносила свои уточнения, хотя и беглого осмотра ей было достаточно, чтобы поставить конкретный диагноз
– Вот что вы за люди такие, мужики! Что вам на месте никак не сидится!
– Так вышло. Поможешь с травмой, мне больше не к кому обратиться.
– Снова слукавил Герман.
Единственное чего он не учёл, что Леся не только более подкована в медицине по роду своей деятельности, но и банально наблюдательнее своего мужа.
– Не к кому, говоришь,... а вот в предыдущий раз тебя очень грамотно спеленали, не подкопаешься.
Герман не собирался сдаваться, снова блеснув находчивостью и сообразительностью.
– Я же сразу в медпункт обратился.
– А, это который на второй палубе?
– Да да, именно туда.
Леся саркастически улыбнулась и с издёвкой посмотрела на Геру. Он не сразу понял, где допустил не состыковку, на деле всё оказалось до обиды лаконично - Олеся сама его раскусила. На самом деле, единственный круглосуточный медпункт на "Попове", где принимала дежурная сестра, находился не на второй, а на третьей палубе, куда Герман, учитывая временной интервал, никак не мог попасть.
– Гера, у меня две новости.
– Не томи, говори как есть.
– Во-первых, у тебя сильное растяжение. Руке нужен полный покой, перевязки каждый день, сегодня возьму тебе в Ялте нужную мазь, здесь такой нет.
– Ага, а вторая новость?
– В медпункте ты не был, это я с полной уверенностью могу заявить.
Герман понял, что далее отпираться и искать отговорки бессмысленно, и раскрыл Лесе самый главный секрет, а взамен попросил ничего не рассказывать Любе. Он очень переживал, что дочь не так поймёт его, да и сам не стремился распылять себя на других женщин пока она рядом. По его мнению, это могло выглядеть несколько не правильно по отношению к ней.
– Ну, тут ты не совсем прав, - неожиданно выступила Олеся, - Если тебе нравится эта Наташа, то не надо ждать завтра, когда есть сегодня. Поверь, я знаю что говорю. Люба уже большая девочка, она очень тебя любит и желает только добра. А ты её расстраиваешь. Неужели так нравится быть одному?
Герман не смог ответить на такой простой вопрос. Он боялся, ему было стыдно. Все десять лет, прошедшие с рождения Любы его страшно грызло чувство вины перед ней. Мысль о том, что он собственноручно лишил единственного ребёнка полноценной семьи, тяжелым грузом давила на него. В наказание за это, он дал себе обед безбрачия и в гордом одиночестве шел по жизни. Дошагал до тридцати лет, и ни разу не задумался, а для чего всё это, собственно? Любаня выросла, её воспитывали в другой семье, пройдёт еще немного времени и она сама станет невестой. Будет точно так же раз в год отправлять уже своих детей на летнюю побывку в отчий дом. Круг замкнётся, и Гера останется внутри, без возможности вырваться за его пределы.
А Леся продолжала.
– Не обижайся, но в данной ситуации ты очень удобно за счёт неё прикрываешь собственные комплексы. Просто пустил всё на самотёк. Пока молод, да, женщины будут, но если ты сам не откроешься, то ничего не изменится. А раз она тебе понравилась, то иди и действуй! Сегодня, потому что завтра может и не быть.
Олеся говорила с ним так, будто они знакомы много лет, хотя на деле еще сутки назад не догадывались о существовании друг друга.
"Генерал Попов" стирал все границы и открывал новые возможности. Гера во второй раз за круиз крепко задумался, глядя в таинственную даль. Впереди проявлялись нечеткие очертания Ялтинского побережья. Лайнер упорно шел к суше и с каждым пройденным узлом, пейзаж становился всё более осязаемым. Стоило ему сбавить обороты, и манящий берег снова проваливался в дымку. Завораживающе. Жизненно.
– Тебе есть что сказать?
– Ты конечно права, - не отрываясь от горизонта, согласился Гера.
– Я рада, что ты меня услышал, надеюсь, разговор не пройдёт впустую.
– Леся, - Герман вдруг повернулся к собеседнице, - Скажи честно, зачем тебе это?
– Ты хороший человек, замечательный отец, Витька тянется к тебе...
– Но вы же меня совсем не знаете...
– Мне достаточно того, как на тебя смотрит Любаша. Ты хороший человек, - повторила Леся, - Твоя ответственность, это стать счастливым ради неё. Тогда всё сразу наладится, запомни мои слова!
И Герман запомнил. Похоже, Леся смогла вытащить всё то, что плотно сидело в нём все последние годы. Наша жизнь воистину удивительная вещь, и порой выдаёт такие сюрпризы, что даже на четвёртом десятке лет не перестаёшь удивляться её фокусам.
5.
Ровно в четыре часа, согласно расписанию, "Попов" пришвартовался на берегу, где несмотря на жаркий день, собралась толпа любопытствующих зевак и не только. Народ шел увидеть своими глазами величественный пароход. Самые раскрепощенные из них надеялись под видом провожающих прорваться вечером на судно, и заранее выискивали среди пассажиров к кому можно прибиться. Самые предприимчивые, предлагали свои услуги носильщиков, а по факту передавали распалённых солнцем и чем покрепче отпускников прямо в хваткие руки местных таксистов. Жизнь била ключом.