– Не всю, я считала!

Дед улыбнулся и ласково потрепал внучку по голове.

– И что стоим, кого ждём?
– Татьяна Германовна и в правду не заставила себя долго ждать.

– Уже никого, пойдёмте!
– Скомандовал Пётр Иванович и все дружно направились к узенькой тропинке, окольцовывающей аттракционы. Всю дорогу Люба с дедом что-то оживлённо обсуждали, то и дело вовлекая в свой жаркий спор идущих чуть по от даль Германа и Татьяну Германовну, которые большую часть пути следовали молча.

Пётр Иванович как человек бывалый, обо всём догадался, и чтобы снять возникшее напряжение отправил супругу за кедровыми орешками. Когда она вернулась с бумажным кулёчком в руках, Любаша чуть не снесла её с ног, на ходу вытряхивая содержимое кулька в ладошку.

– Папа, фотографируй меня скорее!
– Закричала Люба, как только на угощение прибежала рыжая белочка. Она осторожно приблизилась к девочке, обнюхала горсточку, и аккуратно взяв в лапки орешек, с аппетитом принялась поглощать лакомство. Герман сделал несколько снимков с разных ракурсов, прежде чем фотоаппарат характерно затрещал.

– Вот теперь, похоже, действительно плёнка закончилась...
– после беглого визуального осмотра констатировал он, и протянул аппарат отцу.

– Ну что ты мне его даёшь! Запасная плёнка в машине, да и пора нам уже на самом деле.
– Посмотрел на часы Пётр Иванович.

– Ещё только два, мы куда-то спешим?
– Удивился Гера.

Но старший Кравченко не ответил - он давно уже привык, что его слово равно приказу и оспариванию не поддаётся. Это знала даже Люба, поэтому без лишних вопросов оставила пушистую красавицу наедине с кедровыми плодами и проследовала за дедом с бабушкой по тенистой аллее, ведущей прямо к южному выходу из парка.

– Вот как то так!
– Пожал плечами Герман глядя на белку, шустро набивающую щеки дармовыми орехами. Напоследок он еще раз направил на неё объектив и нажал кнопку. Как ни странно, раздался знакомый щелчок.

– Заклинило что ли...
– Подумал про себя молодой человек, убрал фотоаппарат в сумку и пошагал прочь.

1.

Чёрная "Волга" двигалась вдоль побережья к тринадцатой станции Большого Фонтана. Вообще Пётр Иванович не часто садился за руль, но в выходные и праздники, как правило, давал вольную своему водителю и лично "занимал место у штурвала", по собственному выражению. Стоит отметить, что управлял автомобилем старший Кравченко вполне сносно - сказывался опыт работы штатным извозчиком на заре карьеры в органах. Вот только очень уж он любил полихачить, вызывая тем самым праведный гнев дражайшей супруги. Долгое время никакие уговоры и угрозы на него не действовали, но, как оно часто бывает, роковой случай изменил всё - пять лет назад произошла страшная авария, виновником которой стал глава следственного комитета по Одесской области, Кравченко Пётр Иванович собственной персоной. Превышая скоростной режим, его машину занесло при повороте на соседнюю полосу, где на свою беду находился мотоциклист. В момент столкновения пострадавшего со всей силы отбросило в бетонный отбойник.

По большому везению травмы мотоциклиста оказались не смертельными, но для полной реабилитации требовалось несколько сложных операций и длительное нахождение в стационаре. К чести Петра Ивановича, он не оставил покалеченного парня наедине со своим горем, и через свои каналы отправил того на лечение в Москву, в один из лучших институтов хирургии СССР.

Старания не прошли даром, и через год пострадавший полностью восстановил своё здоровье. За примирением сторон до суда дело доводить не стали, а в качестве компенсации за моральный ущерб Кравченко взял юношу к себе водителем. Юра Фарафонов, так его звали, оказался очень смышлёным молодым человеком, и за четыре года верной службы ни разу не дал начальнику усомниться в своём выборе. Кроме рабочей связки у них сложились близкие дружеские отношения. Сначала они делили общую крышу над головой, а после переезда в новую квартиру, Юра оставался частым гостем в роскошном доме Кравченко и именно там минувшим июлем праздновал свою свадьбу. А пока молодые догуливали медовый месяц в Ялте, Пётр Иванович делил "баранку" служебного авто с сыном. Сегодня как раз была очередь отца, поэтому заглушив машину во дворе, он первым покинул салон и запахнул массивные дубовые ворота.

– Таня, ставьте обед, мы пока покурим с Герой!
– На ходу чиркая спичкой, скомандовал глава семьи. Они с удобством устроились в просторной беседке с западной стороны сада, где в тёплое время года устраивали семейные трапезы.

– Хорошо сегодня погуляли, да?
– Затянулся папиросой Пётр Иванович

– Хорошо, только мало, - угостился дозой никотина Герман, - Рано уехали, могли еще Любу сводить куда-нибудь.

– Сводишь, не переживай! Я так понимаю, мать с тобой поговорила? Какие мысли?

Герман не стал ничего отвечать, но молчание лучше любых слов отражало его отношение ко всему происходящему.

– Ладно, я всё понял, - вдруг смягчился Пётр Иванович, что было совсем несвойственно для него, - Только не дуйся на мать, она добра вам хочет! И я хочу, значит, к этому разговору мы обязательно вернёмся, ты меня понял?

– Ну конечно!
– Гера выпустил очередную порцию едкого дыма, и сбросил пепел в жестяную банку.

– Герман, помоги мне!
– Татьяна Германовна, будто услышав своих мужчин, выглянула в окно.

– Иду!
– Гера в последний раз затянулся, потушил хабец и зашёл в дом.

С кухни потянуло свежей зеленью - это, как оказалось, Любаша ловко нарезала укроп с петрушкой к борщу.

– Любань, давай я дорежу, а ты отнеси лучше посуду на стол.
– Забрал нож заботливый отец.

Люба послушно водрузила на руки четыре суповые тарелки, сверху плетёнку с хлебом, и вышла на крыльцо.

Довольно быстро расправившись с последним пучком, Гера пересыпал всё в кастрюлю и прикрыл крышкой. На соседней конфорке одиноко грелась сковорода, щедро наполненная растительным маслом. Ловким движением Татьяна Германовна смахнула туда целую миску картошки с лисичками и луком. Не далее как на прошлой неделе Пётр Иванович, слывший заядлым грибником, принёс из лесу две полных корзины - одну с грибами, другую с ягодами. Из черники и голубики сварили несколько килограмм вкусного варенья, а вся брусника ушла на морс. Между прочим, по такой духоте морс лучше всего спасал от жажды. Мама достала кувшин из холодильника и черпачком разлила напиток по кружкам. Герман залпом осушил кружку, вытер губы и принялся помешивать деревянной лопаткой картофель.