— Да ладно, — сказал я. — Честно говоря, мне куда легче было бы спасать нас на обычной гребной лодке.

— Пожалуй, вы правы. А Гуэски мог бы выбрать и более подходящую посудину. Хотя гребная лодка была бы просто оскорблением для его артистической натуры.

— Так или иначе, до материка мы доплыли.

— Это верно, но из опасной зоны пока еще не выбрались. Они все еще могут нас догнать.

— По всей вероятности, да. Их катер, наверное, уже пристал к берегу.

— Не забывайте еще и о пехотных подразделениях Форстера, — заметил Кариновский. — Нужно как можно скорее уходить отсюда.

Мне тут же представилась некая вечная гонка, непрекращающееся преследование. Видимо, мы выбрались из лабиринта Венеции только для того, чтобы очутиться в огромном лабиринте под названием Вселенная — игрушечные фигурки, обреченные держаться за место, заранее определенное для нас в этой захватывающей игре фортуны; и нам суждено было вечно оставаться в роли беглецов.

— Интересно, сможем ли мы когда-нибудь оказаться в безопасности? — спросил я.

— Да, скоро, — ответил Кариновский. — Вот только доберемся до Сан-Стефано ди Кадоре.

— А где он, черт бы его побрал?

— В северной части Венето, недалеко от границы с австрийской Каринтией, у подножья Карнийских Альп.

— Только не надо лекций по географии! Это далеко отсюда?

— Чуть меньше ста километров.

— И как вы предполагаете туда добраться?

— Гуэски должен был позаботиться об этом.

— Как о глиссере? Слушайте, мне уже…

— Погодите. Кто-то идет.

Я разглядел в темноте человеческую фигуру, быстро и бесшумно двигавшуюся к нам через поле, и нырнул в кокпит глиссера. Отыскав там револьвер Кариновского, я присел и положил ствол на левый локоть, целясь чуть впереди идущего к нам человека. Ветра не было.

Кариновский положил мне руку на плечо.

— Не стоит сразу так бурно реагировать, — заметил он. — Враг не стал бы действовать столь открыто.

Стрелять я не стал, но револьвер все же держал наготове. После только что пережитых приключений, мне не хотелось больше никаких неприятных неожиданностей. Ни с какой стороны. Я был готов на что угодно, лишь бы четко и ясно выразить это свое желание.

Темная фигура подошла к нашему разбитому глиссеру вплотную. От нее разило потом и чесноком. Кто-то обнял меня за плечи:

— Это было просто потрясающе! — раздался голос Гуэски.

Одетый в темный костюм с черным шелковым шарфом, небрежно повязанным на шее, и в черных перчатках тонкой кожи, Маркантонио Гуэски прижал меня к груди, дыша мне прямо в лицо своим чесночным восхищением.

— Я все видел! — заявил он. — С того самого момента, как вы отошли от Сакка ди Сан-Джироламо. Я буквально не отнимал бинокля от глаз!

— Это нам здорово помогло, — заметил я, освобождаясь от его объятий.

— Ну, вам помощь и не требовалась. Скорость, с которой вы пересекли лагуну…

— … была неизбежной, — закончил за него я. — Полагаю, вам не составило труда нас найти.

— Не составило, — отвечал Гуэски. — Лесной пожар всегда легко обнаружить. Можно было лишь пожелать, чтобы вы производили меньше шума, приближаясь к земле.

— Можно было также пожелать, чтобы на глиссере был установлен глушитель, — сказал я.

— Да, это судно действительно оказалось чересчур шумным, — признал Гуэски. — Но теперь все уже позади. Вы и мистер Кариновский практически в безопасности.

— Практически?

— Ну, разумеется. Нужно еще выбраться с побережья Венето. Но это уже чисто техническая проблема. Мы перехитрили Форстера на всех этапах и теперь проведем его окончательно. Идемте же, нам надо вон в ту сторону.

Меня беспокоил Кариновский. Его раненой руке здорово досталось на глиссере, и теперь рана вновь открылась и кровоточила. С пальцев капала кровь. Пришлось его даже поддерживать. Не думаю, что у него оставались силы еще куда-то тащиться.

— И как же мы проведем Форстера на сей раз? — спросил я.

— Самым великолепным образом! — с воодушевлением сообщил Гуэски. — Чтобы до конца оценить мой план, вам сперва следует проанализировать сложившееся положение.

— Я его уже проанализировал.

— Не до конца. Вы помните лишь о катере, который вас преследовал, но наверняка не знаете о том, что еще приготовил вам Форстер.

Я действительно этого не знал, и мне это было совершенно безразлично. Однако заткнуть этот сверкающий фонтан ненужной информации было совершенно невозможно. Мы, спотыкаясь, брели по мокрой траве, а Гуэски (достойный наследник Борджиа, этакий страшный доктор Фу Манчу из американских комиксов) живописал нам создавшееся положение: