— Ты тот самый мальчик? — спросил Эмер.

— А ты кто такой, черт тебя побери?

Мальчик заговорил на удивление густым басом, это был голос разумного мужчины с приличным жизненным опытом.

— Кто ты? — спросил Эмер.

— Каспардутис. Меня вызвали в этот круг.

— Элементаль?

— Так и есть.

— Почему ты занял тело ребенка?

— Потому что меня сюда заманили.

— Заманили? Каким образом?

Идиот медленно повернул голову и с любопытством оглядел Эмера. Потом он рассмеялся:

— А ты наглец, если посмел вот так заявиться в дом Лэпторна. Или ты его сначала убил?

— Если бы убил, разве ты, с твоими-то силами, не знал бы уже об этом?

— Сил у меня достаточно, — запальчиво произнес Каспардутис, — но я не намерен тратить их на такое существо, как Лэпторн.

— Ты назвал его существом, и все же ты ему служишь.

— Да, приходится. Он заманил меня своими заклинаниями. Мне тогда ничто не угрожало, просто стало интересно, что за субъект пытается привлечь внимание элементали, ну и хотелось его как-нибудь разыграть. А он вдруг махнул передо мной символом. Я такого не ожидал. Это была копия печати царя Соломона. Не очень похожая на подлинник, скажу я тебе, смазанная. Но и оттиска хватило, чтобы я тут же попался. И вот теперь я должен выполнять приказы Лэпторна.

— Как долго это будет продолжаться?

— Мы, обитатели эфира, не исчисляем время годами. Но знаем, когда уплачено по счетам.

— Твое присутствие навлекло на город множество несчастий.

Каспардутис пожал плечами:

— С этим я ничего не могу поделать.

— Ты можешь уйти восвояси и больше не возвращаться. Конечно, если тебе не в радость быть на побегушках у Лэпторна.

— Мне? В радость? Да я бы ему с огромным удовольствием кишки по дюйму вытянул. Но повторяю: я вынужден выполнять его приказы.

— И чего же он требует?

— Приносить драгоценные камни. В некоторых странах из-за этого возникают волнения. Я же не из воздуха эти самоцветы делаю. Мне прямо-таки неловко, поскольку среди элементалей воровство не приветствуется, как и среди людей.

— А если я найду способ тебя освободить?

— Я был бы этому безмерно рад. Но ты не сможешь.

— А вдруг получится?

— Если получится, я обязательно воспользуюсь шансом убраться отсюда.

— Какие первые слова произносит Лэпторн, когда призывает тебя?

— «Каспардутис, приди ко мне». Вот так он говорит. Еще, конечно, много всякого, заклинания и прочее, но заканчивает он всегда тоже этими словами.

— И что ты делаешь?

— Чем бы ни занимался, бросаю все и являюсь в пентаграмму, где лежит тело этого мальчика.

— Тебе кто-нибудь указывал, что надо войти в пентаграмму?

— Нет, но мне это кажется логичным.

— И все же тебе не велят поступать именно так? То, что ты входишь в пентаграмму, — это твое личное решение и твоя собственная трактовка команды?

— Думаю, что да, если смотреть на это глазами адвоката.

— А какими еще глазами следует рассматривать детали соглашения?

— Ну… ладно, я тебя понял. Но какая разница, где я появлюсь — в пентаграмме, в другом углу комнаты или даже в хлеву?

— Никакой, насколько я понимаю. Ты можешь отвечать на его призыв, материализуясь, где сочтешь нужным. Захочешь — далеко, захочешь — совсем близко.

— Совсем близко? На что это ты намекаешь, господин Эмер?

— Да, действительно, на что! — прогремело в дверях.

— Ну, дальше ты сам, — сказал Каспардутис. — Я сматываюсь!

И глаза идиота снова стали пустыми.

Высокий, худой, как огородное пугало, Лэпторн решительно вошел в комнату. Лоснящиеся черные волосы падали ему на глаза. Шрам на щеке побагровел от гнева.

— Ты посмел без приглашения заявиться в мой дом?

— Именно так, — сказал Эмер.

— И узнал мои секреты, Крафтер?

— Я узнал то, что мне надо было узнать. Вы держите в рабстве ребенка, Дугласа. Сделали его вместилищем для элементали, которая именует себя Каспардутисом. Это, сэр, против законов Божеских и человеческих. Более того, вы обогатились за счет жителей Рок-Харбора. Ваш нечестивый промысел приманивает злых духов и навлекает на город множество несчастий. Вы виновны в гибели людей, сэр.

Лэпторн пожал плечами и улыбнулся:

— Эти жалкие людишки не в счет, мой дорогой Эмер. Простой народ всегда рискует, когда в дело идет магия. Ты прекрасно это знаешь. Ты ведь и сам колдун. Мы служим одному господину.

— Это неправда, — сказал Эмер. — Я не служил Сатане и никогда не буду. Я представитель древней гильдии благородных алхимиков. Мы исследователи тайных законов вселенной, мы не практикуем черную магию.

— Что ж, тем хуже для вас, — сказал Лэпторн. — Если, сэр, вы не служите черной магии, она обслужит вас, как только что обслужила вашу потаскуху-жену!