Порыв нежности, казалось бы, ничем не подкрепленный, да ещё и в обыденной, абсолютно бытовой обстановке растопил сердце женщины. Мэриан едва удалось сдержать сентиментальную слезу. Она обняла сына, звонко чмокнула в щёку.

– И я тебя, Микки. Ешь. Остывает уже.

Радио, будто поджидая момент, продолжением новости решило загубить задатки тёплой атмосферы:

…на следующий день виновного нашли у себя в квартире. Он умер от асфиксии. Удушил себя с помощью импровизированной петли, которую повесил на дверную ручку. В кармане штанов находилось письмо, частично пострадавшее от того, что после смерти тело испражнилось. Судя по отдельным фразам, виновный раскаивался…

Мэриан поспешно выключила радио.

– Принесу ноутбук. Посмотрим мультики. Твоего любимого Губку Боба.

– Но ты же его не любишь.

– Я притворялась.

***

Кримхильда угостила мастера, устанавливающего ей телефон, травяным чаем. Накормила домашней выпечкой с домашним вареньем. Мужчина просто не мог отказать в этом весьма красивой, хоть и слегка полноватой, как он наивно полагал, молодой женщине. Приходившийся ему минимум девять раз прабабушкой. Кушал с наслаждением, впитывая с каждым пряным кусочком атмосферу мирной деревеньки и тепла всё той же прабабушки.

Уходя, чуть ли сам не платил ей за свои услуги.

Ведьма смотрела на таинственный аппарат с сенсорными кнопками долго. Очень долго. Понимая всю абсурдность ситуации, иногда неловко поглядывала на бубен за стеклом пыльного шкафа советского производства. К счастью Кримхильды, также понимая всю абсурдность ситуации, всемирные спецслужбы, прознавшие о намерениях своей «самой любимой и ценной ведьмы», ещё пару дней назад проконсультировали её, оставили подробную инструкцию и инструкцию попроще. А также тайно оплатили часть стоимости покупки. Процентов восемьдесят.

Ведьма ещё раз перечитала инструкцию попроще, украдкой взглянула на бубен. Взяла трубку и со вздохом совершила первый звонок. Клочки бумаги разных лет с номерами и именами лежали на полке, рядом.

– Вы не знали?.. Она погибла.

– Мы купили эту квартиру недавно. Ещё не сменили номер…

– Сожалею, но её убили. Нет, я не знаю подробностей, но, прошу, примите ещё раз мои извинения…

– Набранный вами номер не обслуживается…

– W`ei! W z`ai ting di`anhu`a. W ting zhene! W`ei!!! Qng w`en, jie di`anhu`a sh`i shu'i?.. Nn d cu`ole!4

– Ало… Боже, Кримхильда! Я… Я больше не ведьма. Я не хочу закончить как они. Помолчи, ты меня слышала? Я отказалась от силы и власти. Не звони мне больше, прошу. Забудь этот номер…

Ведьма бережно положила трубку в станцию для зарядки. Выругалась. И неожиданно решила изменить своим принципам.

***

Вернер проснулся от кошмара. Мокрые от пота простыни противно липли к телу, мысли смешались в кашу, а сердце от ужаса словно со всего дуру било по рёбрам, пробивалось наружу. Подобным образом проснулся каждый второй житель этого посёлка.

Все они видели один и тот же сон. Лишь единицы, включая Вернера, догадались о его внутреннем содержании:

Процессия трупов шла пред ними, удерживая женщину, с которой ошмётками спадывала плоть. Они вели её вниз, в тьму, бездонную, плотную, которую горячим ножом прорезало светящееся нечто. Дух.

«Сдайся, ты должна, не сражайся. Ты должна умереть. Ты провинилась. Это твоя кара. Ты должна умереть».

Шкаф посреди пустой комнаты. Дверца скрипит, пошатывается, а из чёрной щелочки лезут кровавые черви. Лезут и лезут, с противным мокрым звуком, наполняют комнату собой и вонью, что идёт вместе с ними. Снежная белизна мелькает в той щёлочке. Кости. Рука.

Дверца открывается. Горящие глазницы черепа устремляются на жертву, а костлявая рука хватает её за шею.

Вернер перекрестился. Хотел было прочитать молитву, изгоняющую нечистую силу, как вздрогнул – постучали в дверь. Быстро оделся.

За дверью его встретили ночь, стрекотание кузнечиков и растрёпанная, взволнованная Мэриан.

– Где он?!

– Мэриан, я…

– Мне выбили окно камнем с запиской: «Он у нас». Я нашла его, когда вернулась после того, как три часа безуспешно искала Микки. ГДЕ ОН!?

– Я не…

– Ясно… Вызывай полицию. Кладбище «Святого Катарсиса». Я поеду прямо сейчас. Остановлю их, убью, если они хотя бы притронутся к нему. Уничтожу. И даже не пробуй меня остановить.

Вернер и не пытался. У него чертовски сильно болела голова.

***

Кримхильда появилась из тьмы. Хлопком зажгла свет во всём доме. На кухне увидела разбитое окно, выходящее лицом прямо на проезжую часть. Заметила камень и смятый клочок бумаги.

– Опоздала.