Наталье ничего не оставалось, как поспешить присоединиться к подруге.

– Я позвоню, – успел шепнуть Володя уже в закрывшуюся за подругами дверь.

– И что теперь? – поинтересовался Денисов.

– Будем заказчика искать, – просветил лейтенанта Владимир. – Сейчас договорюсь с кинологами, возьму у них собачку. Как думаешь, можно его найти по запаху денег?

– Ага, по запаху преступного умысла… – Денисов складывал бумаги в классическую картонную папку с тесемками. – Ты, Володя, лучше к своему нюху прислушайся: не поверю, что ты еще никого на прицеле не держишь…

– Держу, Коля, держу. Только странно как-то: я его держу, а стреляет он. Такая вот глупая ситуация у нас получается…

Человеку несвойственно убивать. Даже на войне большинство солдат стреляют мимо с расстояния в считаные метры. Может быть, убийцы – не люди? Кто-то, кто очень похож на обычного человека, в определенный день превращается в совершенно другое существо. Не отличить, не угадать, не скрыться – чудовища живут среди нас, двигаясь своими скрытыми путями…

В последние дни Володя знал, что у него абсолютно точно будет повод если не встретиться, то хотя бы позвонить Наташе. Но сегодня звонить госпоже Ипатовой было незачем. Конечно, можно поинтересоваться самочувствием подруги или просто узнать, как обстоят дела в галерее, но после вчерашней встречи в кабинете Денисова ему показалось, что между ним и Наташей пролегла черта. Так происходит всегда: стоит человеку столкнуться с изнанкой работы милиции, и он уже на всю жизнь становится не просто осторожнее. Он старается держаться подальше от всего, что так или иначе связано с криминалом.

Вчера Володя принес дурные вести. Теперь речь не шла о несчастном случае, пусть даже на фоне серьезных проблем в бизнесе. Заказные убийства и ограбления – те вещи, которые гарантированно включают инстинкт самосохранения. Теперь звонок Володи, скорее всего, будет означать для Натальи одно – снова вернуться в мир, где люди убивают друг друга.

Владимир придвинул папку с документами по «Хом-инвест». Рядом положил бумаги по концерну Сарвеладзе. Сравнительный анализ ничего не дал. Никаких закономерностей. Никаких зацепок.

Сам не зная зачем, он запросил данные по компании «Академия». Базовая компания Бориса Жебровицкого только что прошла проверку. Никаких нарушений не выявлено, но чем черт не шутит…

Уходил Владимир так поздно, что можно было уже и остаться. До начала работы оставалось не так много времени. Диван в коридоре выглядел страшно соблазнительно, но Воронцов взял себя в руки и решительно направился домой.

Звонок раздался на час раньше, чем он рассчитывал. И дело было вовсе не в том, что он неправильно поставил будильник. Звонил мобильный. Номер, который высветился, Володя знал наизусть.

– Наташа, здравствуй…

– Привет, сможешь сегодня заскочить?

– Что-то случилось?

– Случилось… Но я даже рада: есть повод тебе позвонить. Ты в последний раз был таким официальным, что позвонить просто так было как-то неловко…

Надо было что-то отвечать. В конце концов, глупо сопеть в трубку.

– Володя, ты не уснул? Товарищ Воронцов!

– Наташа, я приеду… Конечно, я приеду! Хочешь, прямо сейчас?

Сегодня она была очень домашней и одновременно очень эротичной.

Длинные распущенные волосы падали на розовую плюшевую кофточку, которая эффектно обтягивала грудь. Кофточка едва соприкасалась с такой же эротичной розовой короткой плюшевой юбочкой. В этой милой одежде она ощущала себя легко и комфортно.

«Прямо сейчас» с неизбежностью превратилось сначала в «через час», потом в «после обеда», пока окончательно не стало девятью часами вечера.

Впрочем, даже этого было достаточно, чтобы день ощущался предвыходным, причем настоящим – тем, после которого следует отпуск, а не очередные суббота и воскресенье, когда можно сделать то, что не успел с понедельника до пятницы.

Розы были белые, их было много – они все еще заходили в Наташину квартиру, пока Наташа искала вазу, потом воду, потом совместила предмет и вещество… За розами Владимир не сразу заметил, что Наталья ждет его не одна.

– Николай Алексеевич… Ипатов, – через паузу со значением представился отец Наташи.

– Владимир.

Руки двоих мужчин сомкнулись в рукопожатии-знакомстве. Так бывает нечасто, так почти никогда не бывает между отцом женщины и мужчиной, ее приятелем, но в этот раз было именно так. Два мужика определенно почувствовали, что они из одной породы, – по осанке, по крепости руки, по твердости взгляда…