К концу XIX века ученый мир уже готов был взорваться и ревизовать библейские представления о Потопе. На роль взрывателя судьба определила скромного реставратора из Британского музея по имени Джордж Смит. Именно он, работая над восстановлением глиняных табличек из Ниневии (это столица древней Ассирии), удосужился прочесть клинопись одного из фрагментов. Смит был не только большим энтузиастом, но и знатоком древних месопотамских письмен. Каково же было его удивление, о котором он вскоре поведал миру, когда он узнал в читаемом тексте историю Всемирного Потопа, но рассказанную несколько иначе, нежели она содержится в Книге Книг. Детали Всемирного Потопа были практически теми же самыми, а вот герои его – совсем другие: Ноя там звали Утнапиштимом, а горы Арарат не было – вместо нее фигурировала гора Ницир. Более того, текст был не просто текстом, а фрагментом поэмы! Более древним, чем Библия! И Потоп в ней длился не сорок дней и ночей, а только шесть дней и семь ночей… Это был знаменитый теперь «Эпос о Гильгамеше».

Но фрагмент есть фрагмент, по нему трудно судить о произведении в целом. И вот, никогда прежде не путешествовавший дальше Лондона, Джордж Смит сделался археологом. Он решил самолично прибыть в Ниневию и отыскать полный текст Эпоса. Сказано – сделано. Он появился в библиотеке царя Ашшурбанипала и перерыл массу глиняных обломков и целых табличек, коими был усеян пол помещения раскопанного дворца. И нашел недостающие фрагменты!

Дело в том, что и прежние-то таблички были только по случайности доставлены в Британский музей: у археологов в то время существовала некоторая странная привычка – отвозить в Лондон мусор, в котором на месте не было времени копаться. Так несколько мешков с табличками оказались в музее, и через десяток лет до этого мусора и добрался Джордж Смит.

Всего Эпос состоял из двенадцати глиняных табличек, а история про Потоп была в нем одиннадцатой. К слову сказать, в библиотеке Ашшурбанипала оказалось около двадцати тысяч подобных табличек, содержащих всевозможные иные тексты, но «Эпос о Гильгамеше» был среди них самым выдающимся.

Ученому миру стало ясно, что иудейскому народу, автору Библии, предшествовала иная культура, и уровень ее был нисколько не ниже иудейского. А ассирийцы заимствовали изложенный миф у еще более древних вавилонян. А те, в свою очередь, – у древних шумеров! Этот более древний текст обнаружили уже в XX веке.

В Филадельфии, в Музее Пенсильванского университета, хранилась шумерская табличка, и в 1914 году Арне Пё-бель опубликовал ее перевод. Оказалось, что в табличке говорилось о набожном и благочестивом царе Зиусурде, который получил от бога Уту (бог Солнца) указание построить кипарисовый ковчег и спасти на нем от Потопа все живое, кроме негодного человечества. Жанр текста тоже был поэтический, то есть гораздо более древний Шумер в своем расцвете зафиксировал, скорее всего, чей-то ранний миф о Потопе, длившемся семь дней и семь ночей.

Но миф есть миф. Каким бы красивым и идентичным другим ни был этот текст, доказательств Потопа нигде не было. И эти доказательства представил впервые английский же археолог Леонард Вулли. На юге Ирана он в течение 12 зимних сезонов (раскопки в южных регионах ведутся зимой, а с весны по осень материалы раскопок обрабатываются) раскапывал древний город Ур. Заложив шахту, он почти сразу же стал добывать из нее обломки и фрагменты древней культуры, уже знакомой историкам. И вдруг пошла совершенно чистая, девственная земля, содержащая древний ил и песок. Это были «чистые речные отложения».

Справедливо решив, что на этой глубине материку быть еще рано (материк – это у археологов девственная земля докультурного и доисторического происхождения, то есть тот слой, в котором не обнаруживается присутствие человека), Вулли заставил араба-рабочего копать дальше. Тот с неохотой стал выбрасывать из ямы чистую землю и, видно, про себя счел начальника ненормальным. Только через два с половиной метра вдруг опять пошел культурный слой. В нем содержались кремниевые обломки и осколки расписной посуды!..

Уже со следующего сезона Леонард Вулли заложил на царском кладбище, которое раскапывал и прежде, прямоугольник 23x18 м и раскапывал этот прямоугольник до глубины 19 метров. Эти работы, а также раскопки Эль-Обейды и Эриду показали, что историки столкнулись с гораздо более древним, чем шумеры, народом и условно назвали его убаидцами (от Эль-Обейда). Оказывается, как и предполагалось, шумеры построили свою культуру на основе более ранней, убаидской. И, скорее всего, убаидцы – тот самый народ, основная часть которого погибла, а другая пережила Потоп. Именно этот народ перенес культуру из времени до Потопа в нынешнее время, и легенда о Потопе была ими передана шумерам.

Как выяснилось, убаидцы заменили каменные орудия металлическими, и убаидцы же первые из всех начали изготовлять предметы роскоши.

По языку убаидцы близки к дравидийским языкам. Это языки Южной Индии. И, как ожидалось, именно там, в древней Южной Индии обнаружены и схожие версии описания Всемирного Потопа. «Шатапатха Брахмана» тоже старше Библии и содержит сюжет о Всемирном Потопе. Индийского Ноя зовут Ману, а некая рыба «джхаша» помогла ему спастись от Потопа. О Потопе же говорится и в «Махабхарате». Здесь истребление людей приписывается кармическим причинам – завершению прежней и началу новой «юги» (эры). В «пуране» «Бхагавата-Пурана» вместо Ману действует дравидийский царь Сатьяврата, который при помощи все той же рогатой рыбы спасается от Потопа.