Под этим осуждающим взглядом Вика краснела, бледнела и заикалась, и от этого выглядела действительно виноватой. Наталья тоже была растеряна. Не скажешь же просто так с бухты-барахты, что они ищут похитителя картин, а этот Дима – единственная ниточка к нему. Так, пожалуй, и в сумасшедший дом попасть можно. А придумать, тем более соврать что-то, она не могла.

– Может быть, – ухватилась она за почти призрачную надежду, – вы спросите кого-нибудь из руководства. Пожалуйста, я очень прошу. Если там тоже откажут, мы сразу уйдем.

Строгая дама на удивление быстро согласилась. Она сняла трубку местного телефона и, обращаясь, судя по всему, к кому-то очень уважаемому, в красках описала приход двух незнакомок, которые искали художника.

Телефонный аппарат был старым, но микрофон в нем – видимо на последнем дыхании – работал на полную катушку, поэтому ответ прямо-таки прогремел в маленькой комнатенке:

– Дайте, дайте им адрес. Пусть-ка съездят. И скажут, где адрес получили! А то этот лоботряс уже три недели не появляется на работе и мобильный у него отключен.

Строгая дама тяжело вздохнула, грузно поднялась со стула и, подтверждая догадку Натальи, направилась не к общей картотеке, а к стеллажу. Достала толстую потрепанную папку-скоросшиватель, долго листала ее и наконец продиктовала адрес.

– Спасибо вам огромное, – восторженно пролепетала Вика. – Вы даже и представить не можете, как нам помогли!

Дама презрительно передернула плечами, но промолчала.

Было всего пять часов вечера. Дождь прекратился, ветер стих, но на город опустилась кромешная темень. Как же тут жили раньше, подумала Наталья, когда не было вездесущей сияющей, сверкающей рекламы и даже обычных электрических фонарей? Тусклые масляные плошки? Да и то – только в центре. А как на окраинах? Полный мрак. Бр-р-р… Страшно.

Но сейчас рекламы, пожалуй, было с избытком. И еще – огней автомобильных фар. За то время, что они провели в музее, машин на улицах только прибавилось. Весь центр стоял. Вдоль Литейного змеей тянулась гудящая, пиликающая и тарахтящая вереница железных коней и ласточек с их озлобленными и нервозными от бесплодного ожидания хозяевами. Конца ей видно не было, а двигаться она, похоже, никуда не собиралась.

Несколько секунд Наталья постояла, глядя на этот бесконечный поток, на припаркованный у тротуара Mercedes, обернулась к Вике:

– Сколько нам пешком добираться?

– Минут за сорок дойдем.

– Ладно, пошли. Заодно проведешь экскурсию.

Вика весело кивнула:

– Это запросто. А Сережу тут оставим?

Вот как! Уже и Сережа. Она внимательно посмотрела на Вику, смущенно переминающуюся с ноги на ногу. Было ясно, что девушке очень хочется, чтобы этот медведь сопровождал их.

Наталья подошла к машине. Корнев мгновенно выскочил, приоткрыл дверцу.

Наталья отрицательно покачала головой:

– Мы собираемся прогуляться.

Она достала заветный листок и продиктовала адрес. Корнев кивнул, вытащил свой телефон.

– Через двадцать минут встретимся на углу Литейного и Пестеля, я тебе ключи от машины передам, подгонишь ее…

Закончив разговор, он подхватил девушек под руки и, лавируя между намертво ставшими машинами, повел на противоположную сторону проспекта, и дальше – к Неве. Измученные водители с завистью провожали их глазами.

Неторопливо шагая мимо дворцов, доходных домов, церквей и, автоматически отмечая, как классический стиль сменяется эклектикой, а та – модерном, Наталья думала о своем.

Закончить бы поскорее с выставкой и вместе с Володей поехать к папе в Англию на все рождественские праздники.

Они еще ни разу никуда не ездили вместе – поездки в гости к Ксю или просто за город не считаются. А так хочется провести самый семейный праздник с самыми близкими людьми. Пусть не дома, в тихой камерной обстановке, на небольшом эксклюзивном приеме или в «Рице», но непременно в узком кругу, чтобы ощутить благотворную ауру домашнего очага. Это в другие дни, даже в новогоднюю ночь, можно сломя голову броситься в море шумных развлечений, а Рождество – священно, оно требует душевного тепла и уюта. Как бы это устроить? Сможет Володя вырваться с работы в это время хоть на недельку? Обязательно должен! Это очень важно не только для нее, но и для него. Для них обоих.

Мысли были прерваны громкими воплями – на перекрестке столкнулись две машины. Владельцы разбитых автомобилей яростно доказывали друг другу собственную непогрешимость и полную профнепригодность противника.

Наталья взглянула на спутников и на минуту замерла: эти двое каким-то непостижимым образом преобразились. От равнодушия и бесстрастия Корнева не осталось и следа, он увлеченно обсуждал с возбужденной и внезапно похорошевшей Викой петербургские стихи Иосифа Бродского, рядом с домом которого они как раз находились.