– Да.

– Повтори.

Алеша стал повторять со скучающим видом:

– Лобное место символизирует гору Голгофу, на которой распяли Иисуса. В месте, где оно находится, сходятся четыре луча: политика, торговля, наука и религия. По четырем основным видам деятельности, которыми занят человек.

– Почему ты усмехаешься?

– Потому что… мне все это кажется немного нелепым. Я как-то не очень в это верю.

– Это неважно, сын. В данном случае вера имеет второстепенное значение, главное – действие. Ты должен сделать все так, как я тебе рассказал. Конечно, лишь в том случае, если я сам не сумею.

– Но почему мы не можем увезти пелену за границу?

– Ее место в Москве. В сердце страны и города. Кроме того, я видел кое-что… во сне.

– Во сне? – Алеша посмотрел на отца с удивлением. – С каких это пор ты стал верить снам?

– С тех пор, как они начали сбываться, – ответил отец.

Алеша подумал и спросил:

– Но как я это сделаю? Мне что, долбить Лобное место молотком? Или взорвать его динамитом?

– Этого я не знаю. Но я знаю, что ответ найдется сам собой – там, на месте. Провидение поможет тебе все сделать правильно.

И вновь Алеша не удержался от усмешки.

– До сих пор мне не приходилось иметь дело с Провидением, – заметил он.

– Это тебе только так кажется. Впрочем, сейчас не время и не место для теологических дискуссий. Сейчас важно только действие. Обыкновенный человеческий поступок. Твой поступок.

– Но ты говорил, что у тебя есть товарищи. Неужели, кроме тебя, никого не осталось?

Лицо доктора Берсенева помрачнело.

– Никого, – глухо проговорил он. – Только мы вдвоем – ты и я.

– Я все-таки надеюсь, что ты сам все сделаешь и что мне не придется стоять, как дураку, посреди Красной площади и ждать Божьего гласа, – сказал Алеша.

– Не властны мы в самих себе… – тихо проговорил отец. Улыбнулся и погладил Алешу по голове, совсем как маленького. – Перед дорогой нам нужно хорошенько подкрепиться. Сейчас приведу себя в порядок и отведу тебя в ресторацию!

Доктор Берсенев засучил рукава, взял с полочки бритву и повернулся к умывальнику. На сгибах его локтей виднелись две тусклые татуировки, виденные Алешей сотни, если не тысячи раз – шестиконечная звезда и латинский крест. Знаки хранителей.

– Не властны мы в самих себе, – пробормотал Алеша, оглядывая Лобное место.

«Но как же я буду тут работать? – растерянно думал он. – Прямо здесь, у логова зверя!»

За спиной у Алеши послышался шум. Он обернулся. Черный «Паккард», рыча, как голодный зверь, катил через пустынную площадь к Спасским воротам Кремля.

Алеша хотел бежать, но удержался. Если побежишь, тогда точно погонятся. А так, может, и пронесет. Алеша присел на ступеньку Лобного места и стал с озабоченным видом разглядывать свои сапоги.

Сумрачный человек, сидевший в черном «Паккарде», тронул шофера за плечо и негромко сказал:

– Ну-ка притормози.

Шофер нажал на педаль тормоза. Человек приник носом к стеклу и, близоруко сощурившись, посмотрел на одинокую, скрюченную фигурку, сидевшую на ступеньке Лобного места.

– Кто это там сидит? – спросил он.

– Где? – Водитель повернул голову. – А, это. Кажись, рабочий. Да, точно рабочий. Я его вчера тут видел. Старшие, видать, ушли, а этого мальца раствор сторожить оставили.

– Раствор? – Узкие губы неприязненно скривились на землисто-бледном лице. – Черт знает что такое. Рядом с правительственным учреждением такой беспорядок. А ну-ка выйди и скажи этому бездельнику, чтобы брался за работу. И чтобы к обеду все было закончено. Иначе я лично им займусь.

– Я-то скажу, но он, верно, старших дожидается. Один-то поди и не возьмется.

– У тебя есть револьвер?

– Так точно. Вы же сами мне его выдали.

– Ты знаешь, как им пользоваться?

– Да.