– Хорошо. Давайте поспешим.

– Леди Дорис там, – указал Рэйвен.

– Как ты узнал?

– Я спросил одного из людей Грэхэма, который кричал на дне корабля. Внутри корабля были беспорядки, так что они усыпили её и перенесли в место, которое посторонний не обнаружил бы.

Должно быть, это был тот мужчина, которого побили они с Розали. Видимо, в тот раз Лидия наткнулась на него, когда он уже перепрятал Дорис и пытался сделать это же с Розали.

На ходу Рэйвен передал Эдгару пистолет. Тот, который он должен был оставить в конторе Грэхэма. После этого он повернулся к Лидии.

– Ах да, мисс Карлтон, я забыл отдать вам это.

Вещью, которую Рэйвен протягивал ей, была железная консервная банка из недавних событий.

– Эм, на самом деле это не моё.

Но Рэйвен, должно быть, считал, что она должна была принять её, и продолжал держать банку перед ней.

– О, знатное оружие, может, получится защитить Лидию. Я возьму её.

После того как Эдгар произнёс это, он, наконец, забрал её из рук слуги, словно был серьёзно настроен защищать её, использую консервную банку.

Снова в быстром темпе они пошли за Рэйвеном, но, внезапно, послышалось движение и возня вокруг них.

– Лидия, ты можешь бежать?

– Да.

В ту же секунду, как она ответила, Эдгар потянул девушку за руку. Они втроём бросились бежать, а громкие голоса медленно становились ближе.

– Я нашёл их, сюда! – раздался крик.

– Лорд Эдгар, я не подпущу их.

– Хорошо, полагаюсь на тебя. Где леди Дорис?

– В конце перехода. За грузами в дальней части трюма дверь.

Как только Эдгар кивнул, Рэйвен развернулся, пропуская их вперёд.

Лидия последовала за Эдгаром дальше по коридору. Голоса затихли в дали, возможно, потому что Рэйвен заманил их за собой, в другой коридор.

Лидия хотела бы узнать, сколько людей Грэхэма было на корабле. Она беспокоилась, всё ли будет в порядке с Рэйвеном.

Наконец, только сейчас до Лидии дошло, насколько опрометчивым был её поступок. Она бездумно бросилась на поиски Дорис с Розали, подвергнув большой опасности последовавших за ней Эдгара и Рэйвена.

Она не могла простить Эдгару его эгоцентрическую позицию, но именно она вмешалась в его изначальный план заключавшийся в её спасении, свершении своей мести и безопасному бегству с враждебного корабля. Вместо этого она необдуманно втянула их и себя в необдуманную и бессистемную игру в догонялки с враждебно настроенными амбалами Грэхема.

– Что случилось, Лидия? Тебе страшно?

Но если бы она бросила тех двоих, тогда она, по её мнению, жалела бы об этом всю оставшуюся жизнь. Но даже если они бы ушли с корабля, спасти тех двух девушек было бы делом времени, но она не хотела продлевать их страдания, оставляя их в плену, в полном неведении о происходящем.

Она не была непохожа на Эдгара, который не чувствовал никаких угрызений совести, оставляя этих двоих в беде.

Её чувство справедливости было здесь не при чём, но, тяжело качая головой, она не понимала, что надеялась, что какая-то часть Эдгара не принадлежала обыкновенному преступному мерзавцу.

– Не боюсь, ведь это был мой выбор.

– Какое позитивное отношение.

– Нет, я просто безрассудная... Я знаю, но не хочу жить, сожалея.

– Я всегда сожалею. Столько, что думаю, что моя жизнь – мой величайший грех.

Он произнёс эти слова практически между прочим, не придавая им особого значения. Но Лидия была ошеломлена довлеющей серьёзностью сказанного им.

– Нет такого понятия.

– Не вмешайся я тогда, со своими планами о побеге, большинство моих товарищей были бы всё ещё живы. И Армин тоже… Да и для Рэйвена, я иногда думаю, можно было бы придумать какой-нибудь способ не подчинять мне свою жажду убийства, а найти возможность самому контролировать её.

– Но разве ты не освободил их от власти Принца?

– Освободил… И из них всех выжил только Рэйвен.

– Думаешь, твои товарищи захотели бы остаться в живых, продолжая вести жизнь рабов? Тогда они бы не пошли за тобой. Ты дал им их свободу. Не ты ли, по крайней мере, дал им понять, что их сердца никто не может сломить?

Эдгар, продолжавший смотреть прямо перед собой, должно быть, уже думал о том, что недавно пришло на ум Лидии, бессчетное количество раз.

Они прошли в заднюю часть трюма, в которой были навалены кучей грузы и сложены упакованные товары. Следующие слова он произнёс так, словно говорил сам с собой.