А ведь и вправду: мама Тамары была натуральной голубоглазой блондинкой, имела не по годам стройную фигуру, и если бы не вечно сжатые губы, не строгость и холодность во взгляде, без сомнения, ее можно было назвать красавицей. А еще мама очень красиво улыбалась — жаль только, что редко… В отличие от матери отец имел внушительные габариты, густую темную шевелюру, сводившие с ума женщин изумрудные глаза, общительный дружелюбный характер и слыл мягким, сердечным начальником на своем хлебозаводе. С виду неуклюжий, он был пластичен, замечательно танцевал, хорошо пел и всегда был душой компании, что, впрочем, не очень-то нравилось его жене.

Дочь пошла в отца не только лицом, но и фигурой. Вполне возможно, что если бы не старания мамы, периодически сажавшей на диету всех домашних, к окончанию школы Тамара стала бы его полной копией. И все же, разглядывая себя в зеркале, она понимала, что кривила душой. Не такая уж она и дурнушка. Просто ее принц пока еще не прискакал или… проскакал мимо.

Тяжело вздохнув, она отвернулась от зеркала и прислушалась к громким крикам, доносившимся из приоткрытой створки: на спортивной площадке студенты играли в футбол. Размотав полотенце, она аккуратно расчесала сырые волосы и, щелкнув выключателем настольной лампы, достала из сумки так и не пригодившиеся сегодня конспекты: надо было садиться за учебу. Легкий ветерок шевелил за спиной занавеску и заносил в комнату очередные возгласы футбольных болельщиков. Прикрыв уши ладонями, она попыталась сосредоточиться и вдруг услышала стук в дверь.

— Открыто, — не оборачиваясь бросила Тамара.

— Привет, — донеслось из-за спины.

— Привет, — вздрогнув от неожиданности, ответила она.

Алексей Радченко закрыл за собой дверь и сделал пару шагов вперед.

— Смотри-ка, как уютно, — огляделся он. — Сразу видно, девушки живут. Даже цветок на подоконнике!

— Это кактус. Он нам от старых жильцов достался, едва не погиб, — одним махом пресекла его романтическое отступление Тамара. — В общежитии он стал еще более засухоустойчивым, — повернулась она к Алексею лицом.

«Какой он большой!» — мелькнуло в голове.

Так как сама она сидела, а Леша возвышался над стоящим в углу шкафом на добрые десять сантиметров, казалось, он заполнил собой все свободное пространство.

«А глаза у нее действительно красивые, как изумруды на картинке, — непроизвольно отметил он. — Плакала она, что ли? После Кравцова попробуй не заплачь… А ведь права Вероника, совестно начинать с ней шуры-муры. Разве что поблагодарить за стойкость в деканате?»

— Пойдем поужинаем, — предложил он. — После всего пережитого не мешает снять стресс шампанским.

— У тебя же завтра первый экзамен, — удивилась она и, поняв, что опрометчиво выдала свою осведомленность, пояснила: — Я слышала, что у четвертого курса сессия на две недели раньше начинается.

На самом деле то, что Леше завтра предстоит экзамен, она узнала от Ленки, а та, в свою очередь, от Пашки, который, как и Кушнеров с Филевским, учился с Алексеем в одной группе.

— Все равно больше, чем знаю, не выучу, — пожал он плечами.

— Но ведь материал надо повторить!

Накануне экзамена она не позволяла себе никаких послаблений, старалась повторить как можно больше, а в день экзамена даже вставала из-за этого на пару часов раньше.

— Зачем? Вдумчиво прочитал конспект, «сфотографировал», а дальше — как повезет. Поверь, для студента четвертого курса прочитанный конспект — это уже много. Если бы завтрашняя оценка не шла в диплом, я бы и так не старался: предмет, что называется, никакой, — скептически хмыкнул он.

— У меня так не получается, — вздохнула Тамара. — Мне всегда не везет — обязательно вытащу самый сложный билет!

— А хочешь знать почему? Потому что боишься именно этого билета, вот мысли и материализуются. Могу поделиться рецептом отличной отметки: приблизительно знать, о чем идет речь, плюс удача, хорошо подвешенный язык и умение выкрутиться. Уверенней надо быть! — назидательно посоветовал он. — Так пошли?

— Пошли, — неожиданно для себя согласилась она, хотя еще пять минут назад собиралась весь вечер посвятить учебе.

— Полчаса на сборы хватит? — уточнил он и, дождавшись утвердительного кивка, добавил: — Значит, через полчаса за воротами. Договорились?

— Договорились…

«Почему за воротами? Не хочет, чтобы вахтерши видели, — догадалась Тамара, едва закрылась дверь. — Елки-палки! Ленка, как специально, мои любимые туфли обула и сумочку взяла! Что делать? Неужто придется теперь на подаренных ей шпильках мучиться?»

Через полчаса с бешено колотящимся сердцем Тамара выпорхнула за ворота, но… никого там не обнаружила. Не зная, что и подумать, она растерянно оглянулась по сторонам и повернулась к общежитию. Вдруг он задержался?

Верно рассчитав ее реакцию, Алексей раздвинул за Тамариной спиной ветки кустов и, стараясь ступать как можно тише, свесил у нее над головой только что сорванную с клумбы розу. Вздрогнув от неожиданности, девушка приподняла голову: лепестки тут же оказались на уровне ее глаз.