— …А вот это и есть еще один деликатес — виноградные улитки! Кстати, их вкус открыли еще древние римляне!

Тонкими изящными пальчиками Инночка прикоснулась к тарелочке, в углублениях которой, прикрытые виноградным листом, лежали обычные с виду представители травоядного мира.

За полчаса, пока подруги находились в кафе, посетителей поубавилось и стало тише. Из динамиков ненавязчиво звучала музыка, в углу работал кондиционер, а официанты, пережив наплыв туристов в обеденное время, негромко переговаривались у барной стойки. О том, что этот тихий оазис находится в самом центре туристических маршрутов, напоминало лишь мелькание многочисленных людских силуэтов за окном.

— Берешь специальную вилочку, делаешь вот так. — Инна ловко подцепила содержимое ракушки и отправила в рот. — Чудо!

— Ну, ты — гурманка! — отдала ей должное Тамара и последовала примеру подруги. — Честно говоря, вчера я не была уверена, что после расхваленного тобой сырого великолепия проведу ночь спокойно. Обошлось.

— Вот видишь! Ни одна страна в Европе, а может, и в мире не съедает столько устриц. Просто удивительно, почему во время прежних визитов ты так и не попробовала этот деликатес!

— Реклама — двигатель торговли! — со знанием дела заметила Тамара и, изловчившись, зацепила в ракушке мякоть. — Тебе пора менять работу!

…Летнюю сессию Крапивина уверенно сдала на «отлично». Пять экзаменов, два из которых были достаточно сложными и отметки за них шли в диплом, позволили ей на время забыть историю с шампанским и переключиться на насущные дела.

Буквально через день после окончания сессии у первокурсников началась геодезическая практика, и, с учетом того, что студенты старших курсов разъехались по всему Союзу на производственную практику, они чувствовали себя хозяевами общежития, а заодно и хозяевами жизни.

После тяжелого учебного года совершенно неожиданно появилось огромное количество свободного времени, которое не знали как и потратить. Одни отсыпались, другие знакомились с девушками и гуляли ночи напролет, третьи напивались по поводу и без. Впрочем, несмотря на то что преподаватели по практике были достаточно строги и почти весь день приходилось работать в поле с линейкой и теодолитом, все действительно были пьяны от свалившейся свободы.

В разговорах с подругой Тамара всячески старалась обойти темы, связанные с Кушнеровым и Радченко, но у Инночки с катастрофической скоростью развивался роман с Артемом, и ей периодически хотелось этим поделиться.

Артем проходил практику помощником мастера на одном из строящихся заводов, так что рабочее время для него пролетало достаточно быстро. Но по вечерам он просто изнывал от безделья: друзей в городе не осталось, тренировок не было, помогать родителям на даче желания не возникало. Так что хорошенькая смешливая Инночка появилась в его жизни очень даже вовремя, а так как жили они в ста метрах друг от друга, то встречались каждый день.

Тамара же без Инночки в компании приятелей откровенно скучала, даже несмотря на то, что геодезическая практика била все рекорды по шуткам, розыгрышам и веселью. Зато когда пришло время сдачи первых отчетов и стали переносить на бумагу все, что намерили на поле, ничего не получилось: между начальной и конечной точкой маршрута то вдруг вырисовывались глубокие впадины, которых никто не помнил, то вырастали целые горы, которых никто не видел. Пока об этом не узнали преподаватели и не заставили заново снимать показания, нужно было срочно что-то предпринять. Надежда оставалась только на Крапивину и ее математические способности.

Уточнив замеры в других подгруппах (маршруты были разные, но все работали на одном поле за рекой), Тамара набросала схематичный план местности, вооружилась калькулятором, включила все свои мозговые извилины и за сутки так умудрилась подогнать промежуточные данные, что преподаватель, как ни пытался, так и не нашел к чему придраться! Пришлось при всех похвалить подгруппу и поставить в пример другим. За дверью аудитории победа над геодезией была ознаменована дружным «ура!».

До вожделенных каникул оставалось всего две недели: одна — для очередных полевых работ, вторая — для окончательной сдачи отчетов. И все, гулять до сентября! Счастливые и довольные, студенты высыпали на ступеньки у входа, разделились и отправились по магазинам — душа жаждала отметить середину практики со всем размахом.

Освобожденные от такой «почетной» обязанности, как поиск спиртного и закуски, Инночка с Тамарой не спеша спустились по лестнице и по привычке задержались у зеркала в вестибюле.

— Какое все-таки у тебя чудесное платье получилось! — оценила Тамара новый наряд подруги из тонкого хлопка. — Ты в нем вся такая воздушная, девчонки просто иззавидовались!

— Правда нравится? — обрадовалась Инночка и крутанулась: расклешенная книзу юбка поднялась почти горизонтально и открыла взору изящные ножки. — Я уж подумала: раз ты молчишь, значит, оно мне не идет. Ткань мама еще зимой достала, хлопок, Индия. Хотела меня к портнихе отвести, но я ее уговорила, что сама попробую. Не зря же в школе на курсах кройки и шитья училась! Три недели мучилась, зато результат налицо.

— Да на тебя что ни надень, все смотрится! — наблюдая за ее стройной фигуркой, улыбнулась Тамара. — Ты и в лохмотьях Принцессой останешься или Белоснежкой из сказки. Мы третью неделю на природе, ребята дважды облезли, я скоро на негра стану похожа… А у тебя только волосы выгорели, совсем блондинкой стала. Посмотри, посмотри, — подтянула она Инночку ближе к зеркалу. — Кожа просвечивает, все венки, все сосудики видны! Ты словно выпускница института благородных девиц! Не то что я: у-у-у, замарашка! — скорчив рожицу, передразнила она свое отражение в зеркале.