Он слушал. Внимательно. И столь же внимательно следил за дорогой, он вообще аккуратно водит, тот безумный полет в самом начале пути не в счет, Егор просто злился. И теперь злится. На кого? На меня? Но я такая же жертва.

– Сама виновата. Была бы поласковее… тогда б он и Юльку не тронул.

– Что?! – Такого вывода я не ожидала даже от него. Особенно от него. Он же другой, он не должен меня обвинять, особенно в том, в чем я не виновата.

– Ты должна была умереть! Ты, а не она! Ты хоть знала, куда лезешь, а Юля… Сука!

Ну да, виновата… я же ведьма. За окном желто-зеленые, выставляющие напоказ лживую осеннюю позолоту деревья тянулись к полупрозрачному небу, а чуть выше солнце щедро лило последние крохи тепла на лохматые спины облаков.

Когда-нибудь я стану облаком, белым, лохматым и легким. Буду греться на солнце и цепляться за верхушки чересчур высоких сосен, но никогда, никогда-никогда не спущусь на землю. На земле живут люди. А люди сумеют сделать больно даже облаку.

К вящему удивлению Васютки Игоря Ивановича, идентифицировать удалось не погибшего, а пулю, вернее, оружие, из которого пуля была выпущена. Оружие было зарегистрировано на имя Альдова Егора Мстиславовича и проходило по делу о разбойном нападении: порядка четырех лет назад некие не слишком хорошо соображающие ребята в количестве пятерых человек решили завладеть имуществом гражданина Альдова, а тот, несмотря на численное преимущество нападавших, воспротивился и выдвинул контраргумент в виде «ПМ». Согласно результатам экспертизы, ребята находились в состоянии алкогольного – а один и наркотического – опьянения, аргумент впечатления не произвел. Завязалась драка, и гражданин Альдов вынужден был применить оружие по назначению – один из нападавших получил серьезное ранение, но выжил, а суд счел действия Альдова оправданными. Дело закрыли, а вот пуля попала в коллекцию и пригодилась.

А фамилия знакомая… до того знакомая, что у Васютки от подобного совпадения аж мурашки по коже побежали. Оставалось найти этого самого Альдова и побеседовать с ним.

Егор злился и тихо ненавидел себя за эту злость, которая, по его мнению, являлась не чем иным, как проявлением слабости. Злился он на женщину, что сидит рядом. Она, некрасивая и злая, выжила и теперь молча таращится в окно, а его Юленька, его девочка, умерла. Разве это справедливо?

Несправедливо. Анастасия взрослая, она сама, добровольно, пришла в приют, а Юлю обманули. Егор отомстит, нет, неправильно, он восстановит справедливость, но Юля уже не вернется. Поздно. Боль выползла из своего угла и теперь брала реванш за временное поражение. Альдов и не предполагал, что может быть настолько больно, как будто душа, отделившись от тела, угодила в ад. Томочка предрекала, что он после смерти попадет в геенну огненную, она ошиблась, он уже там и не знает, как выбраться.

Ведьма. Нужно спросить у ведьмы, ведьмы же дружат с Сатаной, и, возможно, его нечаянная спутница сумеет договориться с хозяином, чтобы тот выпустил Егорову душу. Бред. Какой бред. Он начинает сходить с ума, начинает думать, точно один из сектантов, глядишь, скоро и птицу искать начнет, чтобы душу вернула.

– Ты и вправду хочешь убить Андрея? – Анастасия куталась в короткую тонкую куртенку, но на холод не жаловалась. А Егор и не заметил, что в машине холодно, надо же, он курил и не закрыл окно. Когда? Он не помнил, он ничего не помнил, кроме боли и желания убивать.

– Убью.

– Тебя посадят, – предупредила она.

– Ну и что?

– Ничего. – Ведьма подула на пальцы. Замерзает. Какая-то часть души радовалась – пусть и ей будет плохо, другая напоминала о сострадании. Это не сострадание, решил Егор, закрывая окно, это чистый прагматизм, он ведь и сам того и гляди окочурится с холоду.

– А если бы ты узнал… Ну, что Андрей… Он… Уже…

– Сбежал, что ли? – Нет, таким образом Альдова больше не проведешь… Сбежал… Да она просто его выгораживает…

– Умер. – Анастасия даже губу прикусила, словно боясь сказать лишнее.

– Что значит «умер»?

– Ну… То и значит, умер, не живой больше, кто-то пришел и… у него ведь хватало врагов и без тебя! Что ты будешь делать, если кто-то… Ну, если кто-то убил его до тебя?

– Зачем спрашиваешь?

– Интересно.

Егор и сам не понял, с чего он решил, будто ее «интересно» – всего-навсего очередная ложь, как-то он это сообразил и жутко разозлился. Не хватало еще, чтобы она ему врала.

– Сделай милость, заткнись.

Она послушно замолчала, обиженно выпятив нижнюю губу вперед. Ей-богу, как ребенок, но извиняться он не станет, ни за что не станет, сама виновата, сама его довела.

Ехать в полном молчании было почти приятно, я даже задремала и проснулась оттого, что машина остановилась. Приехали? Уже? Но Андрей вез меня сутки, и Васька тоже, а Егор, выходит, уже… На улице темно. Ночь? Сколько же я спала? Долго. Кто бы знал, какое это счастье, спать столько, сколько хочется, и тогда, когда тебе хочется. А где Егор?