— Как знаешь, мое дело предложить, — пожал плечами Морозов, прислоняя Аню спиной к стене и проводя ладонями по ее бедрам.

— Хотя… Ты знаешь, будет одна просьба, — сказала вдруг девушка. Блондин поднял на нее заинтересованный взгляд, хотя его руки по-прежнему прижимали Аню к стене, не давая пошевелиться. — Ты можешь делать что угодно, но не смей целовать меня в губы, — продолжила девушка свою мысль.

— Опа… И с чего это подобные табу? — усмехнулся Морозов. — Думаешь, если я не буду тебя целовать, это не считается изменой? Или боишься, что тебе понравится?

— Тебя не должны волновать причины. Просто сделай так, как я прошу. Или ты уже отказываешься от своих слов?

— Я никогда не бросаю пустых обещаний, детка. Не буду я тебя целовать, если не хочешь. Кроме губ, мне сегодня принадлежат и более интересные места… — Морозов провел ладонями по талии и ребрам девушки, параллельно стягивая с нее свитер. У него были шершавые руки, а ремешок от часов на правой кисти больно царапал кожу. Но Аня не издала ни звука. Пусть он делает с ней, что хочет, но черта с два она даст ему понять, что чувствует хоть что-нибудь по отношению к его прикосновениям. И даже когда Кирилл коснулся холодными губами ее кожи на шее, шаря руками по всему телу, девушка не испытывала ничего — ни отвращения, ни злости, ни обиды. Она лишь хотела, чтобы все поскорее закончилось, чтобы об этом можно было забыть. Хотя Аня знала, что забыть о подобном у нее не получится никогда.

Морозов снял с себя рубашку, и девушка невольно скользнула взглядом по его обнаженному торсу. У Кирилла было крепкое, натренированное тело: широкая грудь, сильные руки и плоский живот, твердый от обилия мышц под кожей. Любая другая на месте Ани уже давно сама бы скинула с себя одежду, а брюнетка лишь вспоминала Диму: его властные руки в татуировках и умелые пальцы, способные довести до беспамятства одним лишь прикосновением; мягкие губы, оставляющие поцелуи на всем теле; жар его кожи, который невольно передавался и девушке, и через секунду после первого прикосновения они уже вместе горели в огне страсти и безумия. Повторится ли это еще хоть когда-нибудь?..

С Кириллом Аня не чувствовала и доли того, что ей приходилось испытывать с Димой. Морозов полностью оправдывал свою фамилию: от его пальцев по коже бежали мурашки, не доставляя ни малейшего удовольствия; бедром он прижимал девушку к стене, отчего спина болела, словно от ношения тяжелой сумки. Резко оторвав брюнетку от пола, Морозов донес ее до ближайшей кровати и, уложив на белые простыни, сел ей на ноги, расстегивая ширинку и стаскивая джинсы.

Чувствовать его на себе и в себе было невыносимо. У Ани разболелись ребра от массы его тела, а живот ныл оттого, что Кирилл слишком сильно сжал пальцы на теле девушки. Но Аня по-прежнему молчала, скрывая эмоции от человека, который каждый раз готов был над ними надругаться.

В очередной раз причинив девушке боль своими прикосновениями, Морозов прошептал ей на ухо, издевательски касаясь губами щеки:

— Ну что, твои друзья стоили того? Или ты снова огорчена своим поспешным необдуманным решением?

— Мое решение было обдуманным, — прошипела в ответ Аня.

— Хватит притворяться, Вольф. Передо мной можешь не изображать из себя святую. Я же знаю, в глубине души ты хотела, чтобы я тебя трахнул. И нечего прикрываться благими намерениями.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Можешь думать все что угодно, я не собираюсь оправдываться. Ты получил, что хотел, так что оставь меня в покое.

— О нет, детка, я еще не получил этого. Или ты думаешь, мне от тебя нужен был только секс? Ошибаешься. Я хотел указать тебе на твое место, показать, что ты ничего не стоишь и ничем не отличаешься от тех, кого сама же обвиняешь во всех смертных грехах. Ты — всего лишь средство для удовлетворения мужских желаний, смирись с этим, крошка. Они видят в тебе не личность, а кусок мяса. И Крымов с тобой только поэтому.

— Не смей сравнивать его с собой.

— Да он и есть такой же, как и я. Вы сегодня ссорились, я видел. Что он тебе сказал? Что переспал с другой, да? Не удивлюсь, если ею окажется та красотка, Александрова, кажется. Привыкай, он постоянно будет тебе изменять. Впрочем, ты сейчас не лучше его.

— Ты не знаешь ничего о том, как живут нормальные люди. Да и откуда? Твой отец тебя ненавидит, поэтому и сплавил сюда, да? Даже родной отец хочет избавиться от тебя, а ты изливаешь свою злость на окружающих, потому что боишься его.

— Заткнись, — прорычал Кирилл, кладя ладонь на шею девушки и слегка сжимая пальцы. — Моя жизнь тебя не касается, — прошипел он ей на ухо, проводя большим пальцем по синей венке. В тот же момент Аня почувствовала невыносимую боль оттого, что Морозов слишком резко вошел в нее, и невольно дернулась под ним. Почувствовав это, Кирилл довольно ухмыльнулся.

— Видишь, детка, как легко я могу заставить тебя чувствовать то, что мне хочется… Ты все время будешь в чьей-либо власти, привыкай к этому. Можешь сколько угодно сыпать угрозами в мой адрес, но я всегда найду способ заткнуть тебе рот, — почти ласково добавил он, убирая ладонь с шеи Ани и перемещая ее на грудь девушки. — Пусть сегодняшний день будет тебе уроком, и надеюсь, ты никогда больше не будешь совершать глупых ошибок. Ты меня поняла, милая?

— Пошел ты, — бросила девушка, в которой злость сейчас перекрыла все остальные эмоции.