Дорогие читатели, очень вас прошу не осуждать Аню. Она приняла единственно верное решение, у нее действительно не было выбора. Она пожертвовала собой ради друзей, и нет ни единой причины упрекать ее в бесчестии.

========== Глава 26. Она. ==========

Возьми мою руку, и ты больше никогда не останешься в одиночестве.

Давай же вместе погрузимся в вечность.

— Вставай, брат! Не то проспишь свое девятнадцатилетие, — проорал Леша на всю комнату. Ему не спалось, а значит, никто другой тоже не имеет права на сон. В выходной, между прочим. Леша всегда был эгоистом, и эту черту искоренить в нем уже было нельзя.

— Я не против такого расклада, — пробормотал Дима, не открывая глаз. Он бы с удовольствием пролежал так весь день, но с таким родственником разве это возможно?

— У тебя что, день Рождения? — поинтересовался Кирилл, заправляя постель и с неодобрением косясь на Лешу, который скакал по спальне, будто его ужалила пчела.

— Типа того, — неохотно признался Дима, наблюдая за молниеносными передвижениями брата, которым позавидовал бы любой гонщик Формулы-1. К Леше вернулся его прежний настрой, и это радовало, но, черт, как же было спокойно последние несколько дней! Диме даже показалось, что к нему вернулся слух. Но только показалось, потому что как только Леша открыл рот, нагрузка на барабанные перепонки стала расти в геометрической прогрессии.

— Тогда поздравляю, — бросил Кирилл, едва заметно кивнув.

— Было бы с чем, — еле слышно ответил Дима, хмурясь и неохотно вставая с постели. К нему тут же подлетел Леша и от души похлопал по плечу, расплываясь в дурацкой улыбке.

— Да, с днем Рождения, братец! Ты знаешь, я не умею нормально говорить, так что просто поздравлю и пожелаю… побольше девок! — загоготал парень, запрокидывая голову. Дима закатил глаза, но все же нашел в себе силы сдержанно поблагодарить. Кирилл усмехнулся и покачал головой.

— Нет, ну, а что? Скажешь, не это главное в жизни? — продолжил разглагольствовать Леша, отойдя от своего припадка. — Вот представь: тебе сорок лет, ты живешь где-нибудь на берегу моря в огромном коттедже, а вокруг тебя ходит куча белых цыпочек в коротких юбках и…

— Я понял. Спасибо, — оборвал его Дима на полуслове, понимая, что если не пресечь поток его мыслей сейчас, то брата унесет.

— Ну что, как собираешься праздновать? — спросил Кирилл, посмотрев на соседа. — Девятнадцать — серьезный возраст, гораздо более серьезный, чем восемнадцать. Лично я на девятнадцатый день Рождения устроил такое, о чем мои соседи по дому еще долго будут вспоминать с дрожью в коленях, — усмехнулся блондин, завязывая шнурки на ботиках.

— И когда это тебе успело стукнуть девятнадцать? — обиженно протянул Леша, который никак не мог смириться с тем, что в их компании он был почти самым младшим.

— Второго. Я еще даже не успел отойти после Нового года, — Кирилл криво ухмыльнулся, подмигивая парню. — Ну так что? Сегодня что-нибудь намечается? Девочки будут? — парень вновь вернулся с вопросом к Диме.

— А мне нравится ход твоих мыслей! — хохотнул Леша. — Только зря стараешься — он все равно не будет праздновать.

— Что, вообще? — блондин искренне удивился.

— Да, — просто кивнул Дима.

— Почему так?

— Не вижу смысла, — пожал плечами парень.

— Не обращай внимания, он часто говорит странные вещи, — шепнул Леша Кириллу, за что был награжден убийственным взглядом. — Ну, а что?! Какой нормальный человек добровольно откажется отмечать день Рождения? Тем более, когда есть шанс закатить такую вечеринку…

— Ты можешь устроить «вечеринку», если хочешь найти лишний повод напиться. Но я не приду, — фыркнул именинник.

— Да ну тебя, — раздосадовано махнул рукой Леша, закусив губу. — Ты не знаешь, что теряешь.

— Зато знаю, что приобретаю. Серьезно, хочешь вечеринку — пожалуйста. Только я в этом не участвую. Закончим с этой темой, — отрезал Дима, перекидывая через плечо полотенце и одежду и направляясь в ванную, не дожидаясь реакции брата. Все равно Леша сделает так, как хочется ему, и уж точно наплюет на его предупреждения.

***

Благоразумно решив пропустить завтрак, Дима спустился в библиотеку. Огромное эссе по истории само собой не напишется, а сегодня еще надо было идти на тренировку. Впереди маячила серьезная игра между школами, и Степанов гонял своих подопечных только так. Не отличаясь приятным нравом и в обычные дни, в периоды подготовки к первенствам физрук становился просто невыносим. На него не действовали аргументы болезни, плохой погоды, выходных, других уроков, в конце концов, — со своей команды он сдирал по три шкуры как на внеклассных тренировках, так и во время уроков. В этом плане повезло девочкам — на них он практически не обращал внимания, а просто выносил из подсобки весь доступный инвентарь и просил позаниматься чем-нибудь и не отвлекать его, и девушки этим пользовались, безнаказанно прогуливая физкультуру в местах более для них интересных. Еще Степанов часто снимал ребят с других уроков, например, с истории, что было только в радость Леше и добавляло головной боли Диме. Естественно, Кац это очень не устраивало, но вместо того, чтобы намекнуть преподавателю, что для его уроков существуют специально отведенные часы в расписании и мягко указать ему на его место, она выбрала другую альтернативу. Теперь все, кто прогуливал больше одного урока не по уважительной причине (а подготовка к игре таковой не являлась в ее глазах), должны были написать эссе на пять страниц по определенной теме. Леше это опять же не составляло труда, ведь за него все писала Света. Диму это удивляло — обычно девушка посылала парня куда подальше с просьбами помочь в учебе, а тут сама предложила взять на себя часть его обязанностей. Складывалось впечатление, что она всем этим занимается, чтобы загладить вину, хотя в их недавней ссоре был целиком и полностью виноват Леша. Может, было и еще что-то, о чем Дима не знал, но ему это не было интересно. Отношения брата его интересовали куда меньше, чем должны были. Особенно если учитывать, какой бардак творился в его собственных.

Последние дни они с Аней не то что не разговаривали, но даже толком не виделись. Но даже в те редкие минуты, когда им удавалось оказываться в одном помещении, она на него не смотрела. Совсем. Будто его и не было. И Дима мог бы относиться к этому спокойно, если бы не понимал, что с ней что-то происходит. С каждым днем Аня будто все больше замыкалась в себе, ни с кем не разговаривала, ничего не ела — парень не мог и вспомнить, когда она последний раз появлялась в столовой. На уроках она садилась с Софи, что было совсем из ряда вон выходящим — Дима знал, что она терпеть не может первые парты, а тут даже на математике сидела впереди. У него закрадывались подозрения, что Аня делала это, чтобы не ловить на себе его взгляды и не дай Бог не ответить на один из них. А он смотрел на нее. Постоянно. Каждый день, на каждом уроке он безрезультатно прожигал ее спину взглядом, а она даже не оборачивалась. Дима не понимал, зачем это делает; не понимал, зачем она ему нужна. Иной раз ему хотелось послать ее ко всем чертям, ведь его так раздражало все, что она делала.! А потом приходило осознание того, что без Ани ему тут делать нечего.