Увидев вопросы, Аня поняла, что все не так плохо и она даже помнит даты, с которыми всегда были проблемы. Справившись с первой двадцаткой вопросов, девушка застопорилась на двадцать первом, абсолютно не вникая в суть задачи.

— Ты тормозишь на самом легком. У тебя всегда так, — раздраженно заметил Дима, не отрываясь от своего теста.

— Я тебя, кажется, не спрашивала, — огрызнулась Аня. Парень усмехнулся.

— Ладно, делай сама.

— Я лучше завалю тест, чем попрошу помощи у тебя и выслушаю в ответ весьма сомнительные комплименты по поводу моего интеллекта.

— Давай, удачи. Такими темпами твое желание может исполниться.

— Черт. Почему ты всегда это делаешь? — от досады Аня даже бросила карандаш, и он с глухим стуком приземлился на парту. — Тебе доставляет такое удовольствие унижать меня?

— Я и не думал тебя унижать.

— О, ну конечно! «Ты всегда тормозишь на самом легком», бла-бла-бла. Знаешь что, я твоего мнения не спрашиваю. Моя жизнь не должна касаться тебя после того, что ты мне вчера сказал.

— А то, что ты мне сказала, значит, нормально?

— Я… Это не то… Да ну тебя, — раздраженно отмахнулась Аня. — Ты ничего не понял.

— Тогда, может, потрудишься объяснить? — Дима настойчиво посмотрел на нее, а девушка так и не смогла поднять глаза, боясь, что, заглянув в них, он узнает правду, которую Аня хотела скрыть от себя самой.

— Не хочу я ничего объяснять. Оставь меня, пожалуйста, — ответила девушка, ненавидя себя за эти слова. Но лучше уж так — взорвать все мосты, соединявшие их, чем каждый раз с трудом выдерживать его взгляд и бояться соскочить с крючка, на который она сама себя насадила. Дима ничего не ответил, и Ане пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не повернуться к нему.

«Неужели ты не видишь, как нужен мне сейчас…»

***

Уже несколько дней во время обеда за их столом царило непривычное молчание. Аня обратила на это внимание только сейчас, когда нашла в себе силы отвлечься от проблем и, наконец, поесть хоть что-нибудь. Сегодня в меню был ее любимый рис с овощами, и девушка попыталась обмануть себя, наложив целую тарелку, но опять кусок не лез в горло. Оперевшись щекой на руку, Аня слушала гул голосов, раздающийся со всех сторон. Казалось, всем было о чем поговорить, и только в их компании царила мертвая тишина, лишь иногда нарушаемая тихим перешептыванием Леши и Светы. А ведь только недавно все было наоборот.

Игоря не было уже две недели, равно как и Софи. Он шел на поправку, однако о том, чтобы вернуться в школу, и речи не шло. Аня очень хотела съездить к нему, убедиться, что все в порядке, но врачи не разрешали. Они и так с трудом позволили Софи остаться, хотя обычно пациентов с подобными диагнозами держат некоторое время изолированно от общества. Но куда уж там — староста закатила такой скандал, обещала, что засудит весь персонал, если ей не разрешат остаться с ним. И главврач, наплевав на правила, разрешил девушке посещать больного, когда ей захочется. И поэтому Софи вообще не уезжала из больницы. Проблем с учителями и учебой не было, и девушку отпустили без проблем.

Леша, кажется, начал потихоньку отходить. Он уже не игнорировал Аню, когда та с ним здоровалась, и даже пару раз пытался пошутить по поводу неуклюжести девушки. Примирение со Светой явно шло ему на пользу, по крайней мере, он больше не набрасывался на людей без повода и даже ушел с последней парты, вернувшись на свое законное место. Все более-менее приходило в норму, однако все еще ощущалась та напряженность, которая появилась с уходом Игоря.

— Ладно, я пойду, мне еще надо забрать свою тетрадь и… — начала Аня, но, заметив, что друзья ее не слушают, просто встала и пошла к выходу, не забыв прихватить поднос, полный еды. На самом деле у нее не было никаких дел, просто находиться в подобной обстановке было тяжело. Еще тяжелее было чувствовать на себе взгляд Димы и не отвечать на него.

— Пошли со мной, — из ниоткуда появился Морозов и, схватив Аню за запястье, повел ее за собой по коридору.

— Какого черта ты делаешь? Отпусти меня, — возмутилась девушка, но все ее попытки освободить руку с треском провалились.

— Заходи, — кивнул Кирилл на дверь какого-то кабинета, открывая ее перед Аней. — И не задавай вопросов, — добавил он, замечая, что девушка уже открыла рот.

Это оказался кабинет младших классов, который сейчас пустовал. Морозов закрыл дверь, и Аня в недоумении уставилась на него.

— Кажется, я просила, чтобы ты оставил меня в покое. Так какого хера тебе от меня надо?

— Догадайся, — осклабился Кирилл, упираясь руками в шкаф по обеим сторонам от девушки, не давай ей выхода.

— Мы так не договаривались! Я сделала все, что ты хотел. Отпусти.

— Мы вообще ни о чем не договаривались, Вольф. Ты проиграла и должна мне, а о сроках не было и речи. Знаешь, сначала я действительно хотел оставить тебя в покое, думая, что с тебя хватит… — Морозов провел большим пальцем по нижней губе девушки. — А потом мне пришла в голову одна мысль: зачем мне искать кого-то нового каждую ночь, если есть ты, готовая выполнить все, о чем я попрошу?