— Милая, отнесись к этому философски: что им еще остается делать? За последние недели не произошло ничего выдающегося, а тут такое событие. Завтра уже обо всем забудут, — заметила Света.

— Конечно, суицид — это же так занимательно, — фыркнула Аня. — А заказные убийства — вообще умора!

— Извини, я вовсе не то… — смущенно потупила взгляд блондинка.

— Знаю, прости, — выдохнула девушка. — Просто я уже видеть не могу эту газету, а она, как назло, мне на каждом шагу попадается.

— Не думай об этом. Ты знаешь, как все было на самом деле, а это главное. Не давай им вывести тебя из равновесия, — посоветовала Софи. — Саша бы тоже этого хотел.

— Да, наверное, ты права, — согласилась Аня. — Надеюсь, у Марго хватило мозгов не высказывать кому-то еще своих подозрений относительно того, что письмо было адресовано мне. Еще одного скандала вокруг себя я не потерплю.

— Как ей вообще такое пришло в голову?

— Очень просто. Она же знала о моих родителях. А для того, чтобы сложить два и два при таком раскладе, не нужно быть Шерлоком Холмсом: едва ли у кого-то еще в этой школе семья погибла в автокатастрофе, — хмыкнула девушка. — Нет, конечно, я все отрицала вчера. Хотя не думаю, что в этом был смысл. Марго для себя все решила… — Аня поскребла ногтем царапину на столешнице. — Но я была в таком шоке. Видеть те слова, что он писал мне, в газете тиражом более миллиона экземпляров… Такое впечатление, что кто-то просто взял и вытряхнул мою бельевую корзину.

— А ты… знаешь, кто отправил им это письмо? — поинтересовалась Софи, складывая приборы крест-накрест на тарелку.

— Понятия не имею. Знаю только, что тот, кто сделал это, искал письмо целенаправленно. Остальные вещи не тронуты; более того, они лежат теперь даже более аккуратно, — Аня горько усмехнулась. — Должно же хоть что-то позитивное быть во всей этой ситуации, верно?

— Я не понимаю, — староста нахмурилась. — Откуда кто-то вообще мог узнать о том, что письмо было? Ты точно никому не говорила?

— Точнее некуда.

— Тогда мы зашли в тупик.

— Да я всю жизнь хожу по этому долбанному лабиринту, упираясь время от времени в стену. С меня хватит. Я устала разгадывать загадки мироздания, пусть все идет, как идет.

— Ну, теперь тебе ничто не угрожает, — Света ободряюще улыбнулась. — Ты снова можешь жить, как все.

— Вряд ли получится как все, — усмехнулась Аня. — Я же чертова королева драмы.

— О, Вольф, ты не знаешь еще, что такое драма, — подал голос Леша, закончив поглощать еду в невероятных количествах. Удивительно, как при таком рационе он умудрялся оставаться стройным. — Я вчера всю ночь писал дурацкое эссе по химии. Эссе-по-химии. Это же само по себе звучит бредово! — начал возмущаться парень. — Ну да ладно. Я писал его весь вечер и всю ночь, хотя был такой шанс устроить вечеринку, которых, между прочим, у нас давненько не было, — резонно заметил Леша. — Мне кажется, мои почки даже перестали работать, потому что на них совершенно нет никакой нагрузки! — парень никогда не упускал шанса пожаловаться.

— Ближе к делу, — поторопила его Аня, закатывая глаза. Вечно он уходил куда-то в дебри, рассказывая всем о своих проблемах, которые проблемами-то можно было назвать чисто номинально.

— Не перебивай меня, красотка, — попросил Леша, подвигав указательным пальцем перед носом девушки. — Я писал это эссе ночью под одеялом, с фонариком от телефона, потому что Кирилл не мог спать при включенном свете, а в гостиной было слишком холодно…

— Леш, нам не интересно, где и как ты писал этот чертов доклад! — взорвалась Аня.

— Эссе, — аккуратно поправил ее парень.

— К черту! Давай уже развязку.

— Какая ты нетерпеливая, — возмутился Леша. — Короче, вся соль в том, что я мог его и не писать, потому что у меня и так все в порядке с оценками. Вот. А вот домашнюю по алгебре сделать все же стоило… — парень почесал затылок.

— Браво. Звание «Лох года» прочно закреплено за тобой, — Аня сложила губы в тонкую линию.

— Но ты даже не улыбнулась, — огорчился парень.

— Не вижу ничего смешного в твоей глупости.

— Я хотел поднять тебе настроение.

— Моему настроению уже не поможешь, — девушка чуть дернула уголками губ. — Но спасибо за попытку.

— Обращайся, — подмигнул Леша. — И еще, Вольф… Ты же знаешь, что всегда можешь на нас положиться? Во всем.

Аня ничего не ответила. Не смогла. Она оглядела лица друзей и упорно не понимала, почему. Почему до сих пор они терпят ее? Почему так к ней относятся? Неужели она это чем-то заслужила?

Для нее они были всем, это правда. За эти несколько месяцев они стали ей больше, чем просто нужны. Ради них она переступила бы через себя, ради них она бы могла убить в себе гордость, высокомерие и эгоизм. Но она сделала бы это, и не ожидая чего-то в ответ. А та бесконечная доброта и забота, что они ей дарили, обезоруживала, трогала и будто бы снимала скальпель с кожи, превращая Аню в сентиментальную идиотку.

Она еще раз посмотрела на лица друзей. Света, чья белоснежная кожа светилась изнутри, а взгляд был наполнен милосердием и любовью. Софи, чьи слова всегда так помогали, когда на душе было мерзко. Леша, который, несмотря на излишнюю импульсивность, всегда знал, как вызвать улыбку. Игорь, чьего возвращения Аня ждала с нетерпением. Как она их любила…

— Спасибо, — только и смогла тихо выдавить из себя девушка.

***

Аня быстро поднималась по лестнице, вспомнив, что решила взять учебники после завтрака, будучи уверенной, что все успеет. Как всегда, прогнозы девушки оказались неверны, и, заболтавшись с друзьями, она опять везде опаздывала.