Последняя фраза прозвучала почти беспомощно.

Митос нахмурился и вздохнул:

— Вряд ли тут можно что-то сделать.

— Пирсон, я тебя прошу. В конце концов, я люблю его, он был мне сыном все эти годы. Ты же знаешь, как такое бывает.

— Знаю.

— Ну, тогда подумай, — он стиснул руки и прикусил губу, ища нужные слова, — ты смог бы спокойно стоять и смотреть, как твоего… ученика собираются просто убить, даже не дав ему шанса в поединке?

— В поединке со мной шанса у него нет, — сказал Митос, — а своих учеников за неумеренную глупость я наказывал сам. Случалось, и смертью.

— Ну так позволь и мне самому это сделать! — с нотками отчаяния произнес Шарль. — Пирсон, я тебя умоляю.

Митос покачал головой:

— Что, если нет?

Шарль вздохнул и коротко кивнул:

— Можно было ожидать. Ты так падок на легкую добычу?

Митос все еще не знал, как поступить. С одной стороны, поддаваться на уговоры не хотелось. С другой, разве он сам не искал повода отказаться от этого убийства?..

— Это не легкая добыча, Шарль. Он бросил мне вызов, и я выиграл — он сам предложил именно такие условия. Ты слышал, чего мне это стоило. А за проигрыш нужно платить.

— Хорошо, — медленно произнес Шарль.

Он отошел на середину комнаты. Неожиданно стремительным движением скинул и отшвырнул в угол плащ, оставшись в темных брюках и рубашке. Неспешно поднял меч, дважды взмахнул им, разминая руку — сталь, рассекая воздух, взвизгнула.

— Ты получишь его через мой труп. Или умрешь.

Митос оглядел комнату; потом взгляд его снова остановился на Шарле:

— Я не буду драться с тобой.

— Ты не примешь вызов?

— Нет.

— Боишься?

— Нет, не боюсь. Просто не хочу.

Шарль шагнул вперед:

— Тогда я просто убью тебя.

Митос равнодушно посмотрел на направленное ему в грудь острие клинка и подчеркнуто спокойно произнес:

— Единственным результатом этой глупости будет то, что вы умрете оба. Если тебе так станет легче, пожалуйста. Но смысл?

Меч дрогнул и опустился.

Шарль сделал шаг назад, потом еще один. Некоторое время просто стоял, кусая губы. Потом спросил:

— То, что ты говорил ему, правда?

— Что именно?

— Что ты сохранишь ему жизнь, если получишь в обмен мою?

— Даже если так, он на эти условия не согласился.

Помолчав, Шарль еще тише произнес:

— Я соглашаюсь.

— Что? — переспросил Митос. — Ты понимаешь, что говоришь?

— Да, — тихо и твердо сказал Шарль. — Отпусти Анри и получишь мою голову без боя. Устраивает тебя?

Митос смотрел на него, пытаясь оценить серьезность предложения.

В общем, он чего-то подобного ждал и в каком-то смысле боялся. Потому что было в этом нечто окончательное, чему нельзя дать обратный ход.

Похоже, Шарль не блефовал. Черт возьми, он действительно готов заплатить своей головой за жизнь этого остолопа, который его так подставил!

«А что тебя удивляет? — ехидно толкнулась непрошеная мысль. — Сам-то ты не подставлял голову за остолопа, который с тобой обошелся еще похуже?»

— Я должен поверить тебе на слово?

— Зачем на слово? Ты получишь то, что тебе причитается, прямо сейчас, — голос Шарля дрогнул при этих словах.

«Что я делаю? — подумал Митос, глядя на него. — Я же знаю, что он не лжет».

Но отступать было поздно. Потому что верить на слово кому бы то ни было в подобной ситуации — явная глупость, а искренность такого предложения проверяется только одним способом…

Глядя сейчас на Шарля, заподозрить его в двойной игре и при большом желании было очень трудно.

— Дай слово, что оставишь в покое Анри, — тихо сказал Шарль.

— И ты поверишь мне на слово?

— У меня нет выбора. Ведь это я предлагаю тебе сделку. Мне и платить первым. Ну?

— Хорошо. Я обещаю.

«Если это игра, обещание не стоит ничего, но если нет…»

Шарль вздохнул. На секунду закрыл глаза. Перевернул меч и протянул его Митосу — вперед рукоятью на раскрытой ладони. Дождался, пока тот возьмет оружие, сделал пару шагов назад, потом опустился на колено и, рукой откинув с шеи волосы, низко склонил голову.

«Нужно ли было доводить до крайностей? Или ты становишься чересчур подозрительным на старости лет?!»

Мысленно дав себе пинка, Митос подошел ближе. Подобрав полы плаща и опершись на меч Шарля, сам опустился на колени. И сказал шепотом: