Шарль подошел и остановился прямо перед ним:

— Это правда?

— Шарль, я…

— Анри, вот это все — правда?

— Да.

Воздух разорвал звук пощечины. Лоран вскрикнул и прижал руку к щеке.

— Ничтожество, — прошептал Шарль сквозь зубы.

— Шарль, я же не предал тебя!

— Напрасно. Может, тогда я не дожил бы до такого позора.

Он развернулся, стремительным шагом пересек комнату, ни на кого не глядя, и скрылся за дверью.

Лоран медленно опустился на стул, облокотился на колени и вцепился обеими руками себе в волосы.

— Замечательно, — со злостью выдохнула Джина. — Теперь мы еще стали свидетелями семейной сцены!

Лоран снова вскинул голову:

— Вас никто не просил становиться свидетелями! Зачем он вообще был здесь?! Ты… — он уставился на Митоса. — Ты нарочно это сделал? Чтобы мне было больнее?

— Я не хотел делать больно ему, — произнес Митос. — А вот тебе… Прекрати истерику немедленно, если не хочешь, чтобы стало еще больнее. Я не закончил, а тебе еще придется ответить на пару вопросов.

— Не буду я отвечать, — произнес Лоран, снова откидываясь назад и закрывая глаза. — Ничего говорить не буду.

— Ну и дурак. Какой смысл тебе запираться?

Лоран усмехнулся:

— Может быть, и никакого.

— Объясни хотя бы, на кой черт тебе понадобился я? — раздраженно спросил Митос. — Зачем нужна была эта инсценировка?

— Инсценировка… А как, по-твоему, я должен был избавиться от этого гениального психа? Я же не планировал отвечать за себя и за него в одиночку! Я думал, что смогу заставить тебя действовать в моих интересах! Смогу управлять тобой…

— Отлично, — похлопал в ладоши Митос. — Просто замечательно! Ты решил переплюнуть меня в искусстве плетения интриг. У тебя имеется большой опыт в такого рода делах? Хочешь, я тебе перечислю ошибки, которые ты сделал?

— Я знаю, какую я сделал самую большую ошибку. Не убил тебя сразу!

— О нет. Если рассуждать так глобально, основная твоя ошибка в том, что ты вообще со мной связался. Но сейчас уже поздно рассуждать… У тебя не появилось настроение ответить на мои вопросы?

— Какие?

— Где сейчас этот профессор?

— Его зовут Иосиф Крамер. Не знаю, где он может быть. Он не посвящал меня во все свои дела.

— Сколько Бессмертных еще побывали в роли ваших «объектов»?

— Больше никого. Грегор был первым.

— Кто был тот «осведомитель», о котором говорили охранники?

— Не было никакого осведомителя. Я придумал его — надо же было объяснить, почему я знаю то, чего мне знать не следовало.

— Твой визит в церковь был провокацией?

— Нет. И я не думал, что за мной будут следить.

— Почему ты не рассказал ничего отцу Лиаму?

— Испугался… До меня просто вдруг дошло, что я собираюсь рассказать все Бессмертному.

— Как вам удалось найти Райли?

— Я его выследил… Я сам.

— Как вы нашли Бертона?

Лоран впервые тускло улыбнулся:

— Можешь мне не верить, но это была случайность…

— Почему же не верить, бывает и такое… Кому принадлежала идея убить Ричарда Бертона?

— Идея — Крамеру. Он был помешан на том, что в общении с Бессмертными главное — это заставить себя бояться, — Он замялся, явно не желая продолжать, но все-таки закончил: — Приказ отдал я.

Митос услышал, как вздохнула Мишель.

А ведь мальчишка мог и не говорить последних слов, подумалось ему. Уличить его во лжи было сейчас некому. Он же просто подписал себе приговор…

— Как действовал твой медальон?

— Это миниатюрная копия генератора. Вернее, той его части, которая создает индивидуальное излучение.

— Схема действия?

— Схемы нет. Во время ранних экспериментов у меня случайно получилась комбинация, которая в сочетании с моим собственным полем давала ноль. Я зафиксировал ее, но найти закономерность или формулу так и не смог, хотя работал над этим все последние годы.

— И как часто ты пользовался таким преимуществом? — поинтересовалась, презрительно кривя губы, Алекс.

Лоран быстро посмотрел в ее сторону:

— На моем счету нет ни одной отрубленной головы.

— Что, совесть не позволяла?

— Причем здесь совесть? Я же объяснил — параметры полей строго индивидуальны. Коснись меня чужой Огонь, медальон стал бы бесполезен! Я смог скрыться от других Бессмертных, но я не мог этим воспользоваться. Вы мне не верите?

— Верим, — сказал Митос. — Ладно, тогда последний вопрос — зачем вообще тебе все это понадобилось?