— Как он выглядит, не могу сказать. Я слышала, как кто-то из мужчин произнес имя Натали.

Но говорили ли это спутники этой дамы и относится ли это имя к ней, Юлия Павловна утверждать определенно не могла.

Поблагодарив за беседу и извинившись, Вячеслав Рудольфович попросил собеседницу не отказать в любезности вновь прийти в ВЧК, если в этом будет необходимость.

После ухода учительницы на чистом листе бумаги, который Менжинский достал из стола, появились написанные его характерным, прямым, почти без округлостей, почерком слова:

Была ли это случайная встреча, не имеющая отношения к делу, или встреча, дающая ниточку к новым именам заговорщиков, Менжинский тогда не знал.

Перед тем как пойти пообедать, Вячеслав Рудольфович познакомился с показаниями Мартынова, протокол допроса которого принес Артузов. Из них становилось ясно, что военную организацию «Национальный центр» получил в наследство от правого центра, разгромленною ВЧК летом 1918 года. В связи с наступлением Колчака ее деятельность вновь оживилась, и она развернулась в глубоко законспирированную организацию с центральным руководством, получившим название «Штаб добровольческой армии Московского района». Возглавил организацию генерал Стогов, после ареста которого его место занял полковник Ступин.

Итак, главную роль играют Миллер, Алферов, Ступин.

Вывод: искать к ним подходы с целью вскрыть всю организацию.

В тот же день, когда Менжинский беседовал с врачом и учительницей, Дзержинский, по договоренности с ответственными руководителями Реввоенсовета и от их имени, направил в распоряжение Миллера мотоцикл и мотоциклиста, чекиста Горячего, который во всех последующих оперативных и следственных документах фигурировал под именем Кудеяра.

Товарищ Горячий, он же Кудеяр, явившись к Миллеру, доложил, что прибыл по распоряжению Реввоенсовета. Миллер расплылся в самодовольной улыбке.

Миллер сразу же отправился на мотоцикле навестить своих знакомых, в том числе и своего родственника — Сучкова. Горячий слышал, как Миллер в разговоре требовал от Сучкова доставить к нему оружие.

Поездки Миллера продолжались и в последующие дни. Горячий ухитрялся во время поездок записывать номера домов и даже квартир, которые посещал Миллер. Под предлогом заправки мотоцикла в гараже Реввоенсовета Горячий уезжал в город и добытые сведения о квартирах передавал в ВЧК. Так стали известны точные адреса некоторых заговорщиков, в том числе членов штаба Тихомирова и Ступина. На квартире Ступина был произведен обыск, во время которого были найдены важные документы, уличающие заговорщиков, в том числе «Приказ № 1» и «Воззвание».

На совещании у Дзержинского был рассмотрен и утвержден план операции, составленный Менжинским и Артузовым. Операцию было решено провести в ночь на 20 сентября.

Вечером 19 сентября в кабинете Дзержинского собрались члены президиума и комиссары ВЧК (так тогда называли оперативных работников) — руководители оперативных групп. Во дворе дома ВЧК сосредоточились подразделения войск ВЧК, в условленных местах на сборных пунктах собрались подразделения ЧОНа — отряды вооруженных московских коммунистов.

— Товарищи! — обратился Дзержинский к собравшимся. — В то время как Советская Республика бьется на всех фронтах, окруженная с суши и с моря ратью бесчисленных врагов, предатели народа, наемники английского капитала точат в тылу нож людоеда, чтобы зарезать пролетариат, погубить его вождей. Они хотят напасть на нас сзади, захватить нас врасплох. Сейчас, когда орды Деникина рвутся к центру России, агенты Антанты, шпионы казацкого генерала готовят восстание в Москве, чтобы открыть врагу ворота на Москву. Они очень торопятся, эти негодяи. Они уже подготовили «Приказ № 1» и «Воззвание к населению Москвы». Послушайте, что они пишут, что они готовят: «Все борющиеся с оружием в руках или каким-либо другим способом против отрядов, застав или дозоров добровольческой армии подлежат немедленному расстрелу; не сдавшихся в начале столкновения или после соответствующего предупреждения — в плен не брать». Так начинается приказ, — говорил в полной тишине Дзержинский. — А в «Воззвании № 1» они угрожают рабочим и красноармейцам, что всякое сопротивление добровольческой армии будет беспощадно наказано. По данным, которыми мы располагаем, выступление мятежников намечается на 22 сентября.

Среди присутствующих в кабинете произошло легкое движение.

— Мы обязаны упредить врага, — продолжал Дзержинский, — обезглавить его организацию, выявить и арестовать всех участников заговора, деникинских шпионов, предателей, продажных слуг английского банка. Товарищи! От вас, от бойцов отрядов ВЧК, рабочих-чоновцев, которые пойдут с вами, требуется смелость, выдержка и бдительность. Помните: враг хитер и коварен, он способен на все. С планом операции и заданием каждой группы вас познакомит товарищ Менжинский.

— Товарищ Линде, — обратился Менжинский к уже немолодому, но по-военному подтянутому комиссару. — С вами идут товарищи Казанин и Светлов. Задача — арестовать полковника Ступина, начальника штаба добровольческой армии. Адрес — Поварская, двадцать шесть, квартира десять. Может случиться, что Ступина дома не будет. В этом случае Казанину и Светлову остаться в засаде, а вам искать Ступина.

Менжинский говорил тихим, спокойным голосом. Кратко и убедительно формулировал задачу. Предупреждал об опасности. Спрашивал, все ли понятно, обращался к некоторым из товарищей: моя покорнейшая просьба, повторите, в чем состоит ваша задача.