Когда начало рассветать, Император переместил нас прямиком в мою спальню. Нежно поцеловал и, пожелав спокойной ночи, исчез.

Переполненная небывалым ощущением счастья, я выпила стакан фиолетового сока, непонятно откуда взявшегося у меня в комнате, и завалилась спать.

***

…«Мужчина зажимал рукой кровавую рану, но в этом не было смысла — он умирал. Я осознавала это, глядя на его разорванный живот и с трудом открывающийся рот. А ведь за то время, что я убивала Песчаных демонов можно было найти его и позвать целителя. Я ничтожество. Я не смогла защитить мать и спасти отца.

— Сын, — простонал умирающий, заставляя прислушаться к нему. — Когда я умру, ты должен забрать «Печать верности» и спрятаться, пока стража не прикончит оставшихся демонов, — отец говорил еле слышно, неразборчиво и сбиваясь, но я смогла различить его речь.

Император издал последний вздох, кольцо-артефакт под названием «Печать верности» упало с его пальца на пол. Я подошла к мужчине и закрыла его остекленевшие глаза. С отвращением надела кольцо, из-за которого мои родители были мертвы, а дворец разгромлен. Песчаные демоны… Ненавижу их.

Я была опустошена и разбита. Но в этом мире был ещё один кагар, нуждающийся в моей помощи — мой годовалый брат. Это вывело меня из оцепенения и заставило бежать на его поиски, оставив тело отца».

Из воспоминаний Лиамарона меня вырвала резкая боль в животе. Мне стало очень душно, тело намокло от пота. Я хваталась за живот, пытаясь унять острую боль. Хотела встать, позвать на помощь, но меня скрутило такой судорогой, что я даже рот не смогла открыть. Когда же мне это удалось, закричала из последних сил «Лиамарон!» и отключилась.

…Моё тело как будто плавало в густом сером киселе. И это было неправильно. Ведь кисель должен быть малиновым или бордовым, но никак не серым! С минуту размышляя о странном киселе, я осознала, что неправильным здесь является не только это. Человек не может дышать, находясь в киселе! А я вот дышу себе спокойно. Или не дышу?

Продолжая плыть по течению, равнодушно прикидывала: так всё-таки дышу или нет? Ответ на этот вопрос никак не хотел возникать. Когда я попыталась поднять руку, чтобы проверить своё дыхание, у меня ничего не вышло. Управлять своим телом я не могла. Странно. И кисель этот — странный.

И вот плыву я, и плыву, долго плыву. А может и недолго — в отличие от меня часы в киселе не плавали. Надо мной начинает вырисовываться чьё-то лицо, но сквозь густую серую массу его обладателя невозможно рассмотреть. Он (или она) пытается что-то сказать мне, но коварный кисель пробрался даже внутрь моих ушей, и я остаюсь в неведении.

***

Чувствую себя неимоверно слабой и побитой, словно кто-то собирался сделать из меня отбивную, но до сковороды ещё не донёс. Глаза открываются с большим усилием. Осмотрев помещение, понимаю, что нахожусь в комнате Императора и я тут одна. Одинокая лампа слабо освещает комнату, шторы завешены и какое сейчас время суток понять невозможно. Ситуация кажется знакомой, словно подобное уже со мной случалось. Из последних воспоминаний — резкая боль в животе, мой крик о помощи и провал в темноту. А перед этим, кажется выпила фиолетовый сок. Вот правильно мама говорила — не сунь в рот всякую гадость. Нет, он был вкусным, но вероятно не стоило доверять напитку с таким экзотическим цветом.

В спальню заглянул Император. Встретив мой взгляд, недоверчиво замер.

— Арина? Ты очнулась? — неверяще спросил он.

Жутко захотелось съязвить, ответив: «А вы надеялись, что помру?», но хрип, вырвавшийся из моего горла, был единственным моим ответом.

Лиамарон в один миг приблизился ко мне и напоил водой — сама я была не в состоянии это сделать.

— Вы когда-нибудь добьете меня окончательно или нет? — ехидным шепотом поинтересовалась я. — Вторая попытка, а результата никакого.

Император слабо улыбнулся, но по-прежнему остался серьёзным.

— Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это быстро и почти безболезненно, — «обрадовал» он. — Это была Шиатэль. Она использовала древний рецепт яда, передаваемый из поколения в поколение в её роду. Яд редкий, магией не определяется, поэтому охранник, проверив поднос с едой смело пропустил горничную в твои покои. Нужно было сразу упечь её в темницу! — яростно воскликнул кагар, стукнув кулаком об стену. От его резкого движения, я вздрогнула. Он заметил и сразу же извинился.

— Но как яд попал в мою еду? И там был только сок, — продолжила я выяснять подробности.

— Сговор с прислугой. Очередная горничная купилась на обещания Шиатэль, что, когда та станет Императрицей, её определят во фрейлины. Плюс у Шиатэль имелись сведения для шантажа. Девчонке было всего пятнадцать, — пояснил Император. — Поднос с едой был убран после того, как стало ясно, что ты нескоро вернёшься.

Горничную стало жалко. Правда, ненадолго. В конце концов, она пыталась убить меня.