– Ты смотри, он не такой идиот, как кажется, - пробормотала Линза, обращаясь сама к себе.
– Пропаганда, куда же без нее. Ужасные зомби, угроза всему живому и разумному. Зомби-террористы. Нападение на центр в Дельмарво, доблестные защитники, кровь лужами на полу, бесноватые чудища с захваченным на военной базе оружием, да?

– Да, - пробормотал Умо. Про нападение на Дельмарво, научный центр и бывшую космическую базу, много раз снимали кино - и документальное, и художественное, крови действительно были реки - особенно в художественном, зомби были нелепо жестоки (а больше всего Умо недоумевал, кой черт им был нужен в Дельмарво - мозги ученых на вкус наверняка ничем не отличались от мозгов обычных горожан, а добыть их было бы куда труднее - там ведь еще и военные были в охране).

– Сама не знаю, - с явной тоской в голосе отозвалась Линза, - почему я не прибью тебя прямо сейчас. Вот прямо сейчас. Со всем тем, что я знаю - а ты нет, - ты вдвойне отвратительный, мерзкий, хуже куска падали. Ты не заслуживаешь жить, светляк. Вы все мерзкие, подлые предатели. Но светляки - особенно...

Умо, не отрывая взгляда от ее рук, вытащил нож.

– Только попробуй, - сказал он.
– Я, может, и не особый боец, но защищаться буду.

– О, как запел... Быстро учишься. Давно ли канючил: "спасите-помогите"?

– Так ведь ни спасения, ни помощи от тебя пока никакой. Только бранитесь вдвоем с Асепой да на ненависть исходите.

– Смешной ты ужасно, - Линза перешла на другой тон, видимо, решимость Умо что-то для нее значила.
– Слушай, ты извини, но меня все это правда смешит. Если бы мне сорок лет назад кто сказал, что марсиви - что я - буду подтирать сопли молодому светляку и возиться с ним, как нянька... Ну ладно, - она, как могла, вольготно развалилась на ящиках.
– Пока ты живой, давай, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Святая рванина! Кто ты, что ты, как дошел до жизни такой. Записывать не буду, запомню так.

– Ну хорошо, - было что-то сновидческое в этом разговоре с "зомби" по пути в никуда.
– Меня зовут Умо Иллатан. Мне сорок три года. Я окончил Милтоновскую высшую школу по специальности "Геномика и анализ больших данных в молекулярной биологии". "Биогенимо" предложила мне работу сразу после школы... Я работаю... работал в отделе биологического разнообразия... потом перешел в отдел новых видов, в подразделение вертикального озеленения...

– Это еще что такое?

– Ну, озеленение городов с использованием имеющихся вертикальных площадей.

– Силы ясные, нам бы ваши проблемы... Ну? И? Это что, какие-то страшно важные разработки? Стоило за них убивать?

Умо не знал, что ответить.

– Ну... Я не знаю. Я никогда их с этой точки зрения не рассматривал. Конечно, если бы я не... не оказался здесь, я бы продвигал бы дальше проект "Волшебный боб"...

– А это что такое?

– Ну, озеленение же... вертикальное... Огромные и очень прочные растения на основе бобовых, сильный фототропизм. Модификация корневой системы - и им не нужна почва, фактически, они питаются воздухом и солнечным светом, модификация основных обменных циклов - и огромный рост биомассы. Высокая прочность и гибкость стеблей... в общем, ничего страшного, но города бы изменились до неузнаваемости...

Линза сняла очки и смотрела на Умо с очень странным выражением - как будто он был голый и стоял вверх ногами. Или как будто у него было два носа и на каждом еще торчало по среднему пальцу в неприличном жесте.

– Детство в заднице человечества, - сказала она.
– Хомо люденс, матерей ваших налево. Ты представляешь себе, тане Иллатан, каким колоссальным свинством ты там занимался все эти двадцать лет после школы?

– Но почему свинством? Я что, кому-то навредил? Я же не вирусов каких-нибудь разрабатывал для изничтожения всех, кто не живет наверху?

– Святая сотня, этого еще не хватало! Вместо того, чтобы рассчитывать, скажем, озеленение Марса, эти... эти сволочи, конечно, изобретают какие-то идиотские волшебные бобы. И он еще гордится тем, что ничего плохого не сделал для тех, кто внизу! А какого черта ты сам делаешь наверху, ты хоть когда-нибудь задумывался?

– Мне стыдиться нечего, - отрезал Умо.
– Я...

– Ты умный, я знаю. Ты нужный. Твои мозги, - тут она захохотала так, что водитель на ходу стукнул кулаком в брезентовую стенку, а девочка Асепа, не просыпаясь, клацнула предохранителем чего-то там в своем арсенале.
– Твои нежные светлячьи мозги оказались достаточно хороши для верха. Откуда ты родом? Из Среднего города? Да? Родителей когда в последний раз видел? Года в три?

– Да что ты ко мне прицепилась! Тоже мне, соль земли - к земле поближе! Ты сама доктор математики - где ты училась, в болотной школе, что ли? Что ты мне голову морочишь? Какое еще озеленение Марса, что за бред? Почему ты себя так ведешь, будто я тебе задолжал? Что вообще за чертовщина происходит, объяснит мне кто-нибудь?!

– Кто-нибудь, да, - мрачно протянула Линза.
– Да, бледная деточка убогих людишек, кто-нибудь тебе объяснит. Пусть это буду я, хорошо, раз уж так получилось. Я, тане Иллатан, действительно соль этой Земли. Я и еще несколько тысяч таких, как я. Мы - марсиви, избранный народ. Не тебе с нами меряться, чем вы там меряетесь. Я училась в школе Мизеса, и я была лучшей на курсе. Отец Асепы открыл новый класс химических реакций, еще будучи школьником. Ее мать - технолог, специалист по сплавам со сверхтонкой структурой... была. Что таращишься? Мадизен Лингобо, небось, даже имени такого не слыхал...