– Ладно, ладно. Давай, до утра.

– Доброй ночи, доброй ночи.

Пробрались опять темным коридором, поднялись по узкой каменной лестнице и наконец оказались в комнате с кроватями. Умо немедленно сбросил кроссовки и плюхнулся на ближайшую постель. Она жалобно крякнула и просела почти до пола, но Умо было все равно. Он думал, что уснет сразу. Однако оказалось, что кровать короткая, что в подстилке (назвать это матрасом было нельзя) набита какая-то колючая дрянь, в подушке что-то шевелится...

– Что ты корчишься, как саранча на сковородке?

– Н-неудобно очень... Ноги торчат. И... оно, по-моему, сейчас вообще рухнет.

– Ничего, ничего, пристроишься. Главное, чтобы Рунбе не ждал за дверью с тесачком - лишнее отрубить. Очень ты ему понравился.

– Ох, небо синее... Ты шутишь? Про тесак?

– Ну, про Полкомплекта ходят всякие слухи. Мол, постояльцев его иной раз больше уже и не видят...

– Эй, эй, Линза, ты куда меня привела? Он что, каннибал?

– Я думала, тебя больше волнует, что он на тебя глаз положил...

– Да иди ты!

– Он таких, как ты, наверное, сроду не видел - рослых, хорошо выкормленных, без следов рахита, с чистой кожей, зубов полон рот... Ты не смотри, что он такой страшный - ума и хитрости ему не занимать. И руки у него откуда надо растут...

– Линза, прекрати. Тебя носом в пол ткнуть, как Асепу? Кстати, где девочка?

– Носом меня в пол ткнуть - это у тебя кишка тонка. Но мне нравится твой ход мыслей, светлячок. За Асепу не беспокойся. Я же сказала - в кладовке у старика развлекается, скорее всего. У него там чего только нет, - Линза смачно, совсем по-человечески зевнула.
– И откуда только Полкомплекта это все берет... Старый хрыч туда чужих не пускает, Но Асепа - исключение. Любит он ее. Представляешь?

Умо не ответил. Ему удалось кое-как устроиться на боку так, чтобы поменьше язвило с разных сторон, и он тут же уснул.

За дверью послышались осторожные шаги. Линза отчетливо представляла себе, как Полкомплекта стоит там, обуянный разнообразными чувствами. Может быть, даже с огромным, вполовину своего невеликого роста, тесаком.

Снизу раздался пронзительный хохот - смеялась Асепа, похоже, очень довольная жизнью. Линза вдохнула отвратительно резкий, обжигающий бронхи избытком кислорода воздух, и тоже уснула.

***

– Сорок пять, - сказала Линза.
– Крепенький... мальчик!
– и засмеялась.

Умо отжался от дощатого пола в сорок шестой раз - нарочно, и поднялся, рассматривая ладони.

– Сортир по коридору в конце. Там у него бак такой стоит... можно даже помыться, если захочешь.

– А потом что?

Линза пожала плечами.

– Потом завтрак. Кстати, если хочешь, можешь пойти приготовить. Я тут как раз кое-куда подключилась, хочу данные по твоим связям посмотреть...

Умо пожал плечами.

– Можно и завтрак.

В санитарной комнате, которую Линза непонятно называла "сортиром", Умо снова одолела тоска. Сырой цементный пол, в нем - дыра. Железный бак с ледяной водой. Умо стиснул зубы и вымылся до пояса. Нечем было почистить зубы. Молодая щетина колола пальцы, когда он умывался. Я брился даже на спецкурсе в джунглях, подумал Умо. Я никогда не пропускал бритья. Как могло случиться, что это все - со мной?

Его бросило в жар. Уперся в край щербатой эмалированной раковины. Дышать. Вдох. Выдох.

Стыд.

Гнев.

Страх.

Спокойно.

Что я здесь делаю?

Я не знаю.

Что мне делать теперь?

Я не знаю.

Что со мной бу...

Кровь.

Мозги.

Тошнота.

"Не звони. Беги".

Умо передернуло. Отлипнул от раковины, посмотрел на вдавленный в ладонь след - не от оружия. Нет, просто от железяки... Нет. Так можно сойти с ума. А я есть хочу. Ох, как же я хочу есть.

Но приготовить завтрак не удалось. Умо нашел кухню, однако там уже хлопотал одноглазый хозяин. При виде драгоценного гостя Полкомплекта обрадовался и уж конечно не позволил ему не то, что руки серебряные марать о сковородку, но даже и открывать дверцу древнего изделия, служившего холодильником. Да что там, он ему даже рта не дал раскрыть.

– Я все знаю, знаю, не беспокойтесь. Линочке яишенку из двух яичек, а Асеньке омлет с вешенками. А вам?

– А ему - голый крысиный хвост, - сказала Асепа, вваливаясь в кухню.
– Он вчера у меня отнял пацюка, пусть его и жрет. Да ведь он его где-то прячет, не иначе, ждет, пока протухнет. Смотри, светлячок, что у меня есть!
– и она выгребла из карманов куртки пригоршню толстых белых личинок и сунула прямо под нос.

– Асенька!

– Пусть жрет, чего! Это все едят, а он чем лучше!