– Понятно.
– Кивнули мы с Бестужевым, поднимаясь с кресел.

– Прошу, Кирилл Николаевич.
– Открыв дверь, сделал приглашающий жест боярин, не обращая никакого внимания на разевающую рот в удивлении от такого пренебрежения, дочь.

– Благодарю, Валентин Эдуардович.
– Кивнул я, оказавшись в коридоре.
– Если бы не вы, я бы взорвался.

– Потому и вмешался. Мне ещё только ваших ссор здесь недоставало.
– Вздохнул он. Мягко хлопнула дверь и Бестужев, положив ладонь мне на плечо, молча подтолкнул к узкой лестнице, ведущей прямиком к его кабинету.

– Обиделся?
– Спросил боярин, когда мы устроились в креслах, а на журнальном столике перед нами, появился классический коньячный набор.

– Есть немного, но больше удивился.
– Честно ответил я.
– Что за вожжа ей под хвост попала?

– Пф, когда доходит до дела, которое Ольга считает своим, она моментально становится именно такой, как ты только что видел. Сатрап в юбке. Когда она освоилась с управлением имением, от неё поначалу вся прислуга волчьим воем выла. Потом привыкли, конечно, да и она постепенно в разум вошла и ерундить перестала.

– А ничего, что это самое "ателье" задумывалось как наше с ней "семейное" дело?
– Фыркнул я.

– Ну так, семьи-то пока нет, а дело есть. И основная часть забот о нём сейчас лежит на Ольге и Рогове, которого она, кстати, воспринимает не как твоего ватажника, а как своего однокурсника и помощника, вот и бушует. Почувствовала себя самовластной хозяйкой... Кстати, а что за предложение ты принёс от Громовых? Вроде бы Гром-завод специализируется на выпуске тяжёлых машин, а не ЛТК?

– Верно. Но мы и не говорили с Фёдором Георгиевичем о самих комплексах. Рюмины предложили собирать гражданские ТК на базе снятого с производства десять лет назад ЛТК "Пластун". Оно вроде и неплохо... убрать вооружение, СЭП и СУО, свинтить сегментную броню, и готов гражданский вариант. Но электрополимеры искусственных мышц у него сильно устаревшие, да и заточены они под груду навесного оборудования, включая мощный и тяжёлый двигатель большой автономности, а в нашем случае, это означает избыточную мощь мышечного каркаса, способную обеспечить своему оператору немало вывихов и переломов. Можно, конечно, бороться с этим минусом программными методами, но где гарантия, что ушлый владелец не полезет в "голову" комплекса и не снесёт ограничения ко всем чертям?
– Проговорил я и, сделав маленький глоток коньяка, продолжил рассказ.
– Громовы же могут предложить в качестве движущей системы для гражданского ТК, искусственную мускулатуру "Нитинол-6" вместе со стендами натяжки и прочей машинерией. Тоже, конечно, не вершина современных технологий, но по сравнению со штатными электрополимерами "Пластуна", это куда более продвинутая система. Время отклика меньше в три раза, масса мышечного "волокна" меньше на двадцать процентов, а тяговое усилие почти вдвое больше, чем у рюминского комплекса. Да, в пиковом усилии "Нитинол-6" уступает штатной мускулатуре "Пластуна" почти на тридцать процентов, но ведь в нашем ТК не будет брони и прочей военной дребедени, а это даст снижение снаряжённой массы комплекса почти вдвое и, как следствие, немалый относительный рост того самого пикового усилия. Кроме того, "Нитинол-6", при использовании соответствующего оборудования, позволяет заложить ограничение характеристик сплетаемого мышечного каркаса прямо во время натяжки на скелет, и процесс этот аппаратный. То есть, снять установленные ограничения через вычислитель, не получится. В общем, при таких условиях, наша будущая продукция с лёгкостью сможет поспорить с самыми современными военными моделями в мощности и скорости. Кроме того, предлагаемому Громовыми оборудованию, совершенно плевать на то, какой именно "скелет" обтягивать, будь то рюминский "Пластун" или германский "Визель", без разницы. Нам же такая универсальность только на руку.

Я вздохнул и, смочив пересохшее горло глотком кофе, перевёл взгляд на задумавшегося собеседника.

– Не боишься, что эта твоя затея пойдёт в разрез с планами цесаревича? Не зря же он за Рюминых так ратовал?
– Помолчав, спросил Бестужев.

– Если он не хотел этого сотрудничества, то должен был поставить меня в известность, и я, как верноподданный опричный государя нашего, непременно исполнил бы волю его и наследника.

– Итальянская забастовка продолжается, да?
– Усмехнулся боярин.

– Именно.
– Кивнул я и, обкатав неожиданно пришедшую в голову мысль, добавил.
– Интересно, а не решила ли Ольга ступить на ту же дорожку? Всё-таки, её лояльность суверену...

– Не идёт ни в какое сравнение с лояльностью семье и будущему мужу.
– Резко отрезал Бестужев, и уже куда мягче договорил.
– Поверь, Кирилл. Этот выбрык Ольги никак не связан с её доверием к царской семье, тем более, что недавние события его изрядно подорвали. Нет, она просто жуткая собственница.

– Ясно. Что ж, будем лечить.
– Кивнул я.

– Только не переусердствуй.
– Усмехнулся Бестужев, но тут же построжел и переключился на другую тему. Понимающий у меня тесть, однако.
– Новости от куратора есть?

– А как же.
– С готовностью ответил я.
– Вчера вечером встретились, поговорили. Билеты на поезд куплены, через неделю выезжаем в "столицу" Сибири.

– Значит, началось?
– Пробормотал Бестужев. Я кивнул.
– Что ж, тогда и мы, пожалуй, приступим к делу.

С этими словами, боярин залпом допил остатки коньяка в бокале, и я, поняв, что "аудиенция" окончена, слинял из его кабинета. Пора и мне приниматься за работу. И начну я, пожалуй, с Рогова. Развернувшийся над браслетом экран высветил нужный номер и отправил вызов. Правда, вместо ватажника почему-то ответила Инга.

– Приветики, Кирилл!
– Вечный позитив и улыбка до ушей. Я уже и не помню, когда видел эту реактивную девчонку в унынии. По-моему, её конструкцией подобный "мод" вообще не предусмотрен.

– Привет, Инга. Как дела, что нового?
– Невольно улыбнулся я в ответ.

– Всё в порядке. Скучаю.
– Отрапортовала моя собеседница и тут же пожаловалась.
– Братец заперся в гараже, возится с присланными Рюмиными образцами, в усадьбе тихо, большинство сверстников разъехалось на отдых... А меня даже к складу с техникой не подпускают! Кирилл, а ты скоро приедешь?

– Ох, Инга... пусть это будет для тебя сюрпризом.
– Ответил я.

– Ну во-от...
– Изобразила печаль-тоску девчонка.