Медленно, очень медленно, выдавив весь свой внезапный страх в скрип песка под ногами, Кестрел повернулась.

Это был стражница. Женщина оглядела Кестрел с головы до ног.

— И что разведчица забыла в той повозке?

Небольшой мешочек на талии Кестрел оказался на виду. Из него высыпался почти весь порошок. Заметила ли стражница его в тени?

— Инвентаризация.

— Зачем это ещё?

Слова начали слетать с её губ еще до того, как она вспомнила их целиком.

— Ради славы Валории.

Стражница слегка отпрянула, вздрогнув, услышав фразу, означающую, что указанная военная миссия не подлежит обсуждению.

— Но... шпионка?

Она вновь внимательно оглядела доспехи Кестрел, цвет и материал (кожа, а не сталь, как у офицеров), мысленно отметив низкое звание девушки.

Кестрел пожала плечами. Пустой мешочек из-под пороха покоился на бедре.

— Вряд ли стоит задавать подобные вопросы генералу.

— Да, да, конечно... — незамедлительно ответила стражница и отошла в сторону, уступая дорогу Кестрел... а та, в свою очередь, постаралась идти не слишком быстро, несмотря на то, что ей безумно хотелось бежать, бежать изо всех сил всю дорогу до дюн.

А потом ей будто ледяная мраморная рука опустилась на плечо, прижимая к земле, вынуждая ноги вязнуть в песке.

Не было никакой руки, сказала она себе. Никто к ней не прикасался.

«Иди дальше».

Но она просто не смогла, как и не смогла опустить взгляд, чтобы не увидеть в пятнадцати шагах от себя своего отца, стоявшего в свете оранжевого света костра.

Что-то в ней надломилось и выпустило некое подобие эмоции — создание: двуглавое, шишковатое, с кожаными крыльями, бесчисленным количеством конечностей, существо, которое не должно было никогда появиться на свет. Кестрел даже не догадывалась, пока не увидела лицо отца, что она по-прежнему очень сильно его любит.

Неправильно, что она всё ещё это чувствовала. Неправильно, что любовь могла сосуществовать вместе с предательством, болью и гневом.

«Ненавистью», — поправила она себя.

«Нет», — прошептал в ответ голос, голос маленькой девочки.

Отец не видел её. Он смотрел на огонь. Его глаза были в тени, губы печально изогнуты.

— Траян, — раздался чей-то голос. Кестрел увидела, как к генералу приблизился седовласый человек. Солдаты расступились, обтекая его, словно вода. Император подошёл к своему генералу, лицо которого изменилось, сделалось старше, чем она помнила.

Отсвет всполоха от костра полоснул императора по щеке, когда тот склонился, чтобы прошептать что-то её отцу на ухо. Кестрел заметила полуулыбку и вспомнила какое удовольствие получал император от своих игр — сделав ход, он месяцами мог выжидать завершения, поставленного им спектакля. Но сейчас она не могла понять по выражению его лица, что он задумал.

Отец ему ответил. Девушка стояла слишком далеко, чтобы услышать, о чем они говорили, но была достаточно близко, чтобы увидеть, что их дружба была крепкой и верной.

Кестрел отвернулась. Она зашагала к дюнам, осторожно, чтобы не наступить на свои собственные следы и не смазать дорожку пороха, которая при поджоге должна стать проводником огня от Арина прямиком до повозки. Кусты, где её остался ждать Арин, представлялись сейчас чёрными размытыми каракулями. Её щеки были влажными. Никто из валорианских солдат не обратил на неё внимания, когда она проходила мимо. Кестрел отёрла лицо. Песок шуршал под её спешащими сапогами. Она оставила лагерь позади.

Кестрел почти дошла до кустов, когда услышала, что кто-то последовал за ней.

Прошагал по песку. Прямо по её следам. Подошёл вплотную.

Она медленно опустила руку на кинжал, душа ушла в пятки.

Она обернулась.

— Кестрел?

Глава 36

Рука девушки схватилась за эфес кинжала.

— Верекс.

Он смущенно стояла в лунном свете: длинные, покатые, узкие плечи, большие глаза, растрёпанные светлые волосы. Когда он встретился взглядом с Кестрел, то сделал такой большой глоток воздуха, что ей показалось, будто его грудь сейчас необратимо прогнется внутрь тела.

— Я так волновался за тебя, — наконец выдавил он.

Кестрел пересекла песок и бросилась в его объятия.

— Я пытался помочь, — пробормотал он.

— Знаю.

— Я послал тебе ключ в трудовой лагерь.

— Я его получила.

— Мне так стыдно.

— Верекс.

— Я не мог сделать больше. Хотел. Я должен был постараться.

Она отстранилась от него.

— Тот ключ был всем для меня.

— Но этого было недостаточно. Мой отец...

— Он узнал? — У неё кровь застыла в жилах. — Он тебя наказал?