Произнеся этот монолог, брат Аскольд замолк, склонив голову. Вновь воцарилась гнетущая тишина, которую нарушил неуверенный женский голос:

– Брат Аскольд, можно мне задать вопрос?

Магистр поднял голову и взглянул на стоявшую перед ним женщину в балахоне:

– Безусловно, сестра Аглая, тем более что вы его уже задали.

– Но я...
– начала было женщина, но тут брат Аскольд поднял руку, пресекая разговор.

– Можете не продолжать, сестра Аглая, - сказал магистр, - вы, вероятно, хотели спросить, что же это за человек, из-за смерти которого должен рухнуть этот лживый мир?

Сестра Аглая лишь робко кивнула, не рискнув что-либо ответить.

– Должен признать, что я не знаю что это за человек, - вздохнув, сказал брат Аскольд, - поэтому я и созвал вас на этот совет. От нас требуется узнать имя этого человека и поскольку он добровольно принести себя в жертву, как я думаю, не согласится, мы должны его тайно или явно похитить. Я слушаю ваши предложения.

– Я думаю, это должен быть очень публичный человек, - уверенно сказал мужчина в балахоне, стоявший рядом с сестрой Аглаей, - например известный политик.

– Мне так не кажется, брат Эдуард, - ответил магистр, - не забывайте, что жертва должна быть невинной и безгрешной. А где вы видели безгрешных политиков? Политика - это очень грязный бизнес. Пожалуй, самый крутой и самый грязный бизнес из всех ныне существующих. Нам это не подходит.

– А может быть, этой жертвой должен стать сам президент?
– задыхаясь от своей смелости, спросила женщина, стоявшая рядом с братом Эдуардом.

Магистр с интересом взглянул на нее.

– Сестра Аделина, а чем, собственно, президент отличается от обычного политика? Ничем. Абсолютно. Лишь только размером своего капитала.

Женщина, к которой обратился брат Аскольд, ничего не ответив, промолчала.

– Есть еще какие-то предложения?
– оглядел магистр присутствующих.

Предложений у присутствующих единоверцев больше, похоже, не было.

– Я уже предвидел, что мы ничего не решим, - сказал брат Аскольд, - и поэтому я вызвал из незалежной, от наших братьев по вере, человека, который нам поможет, я надеюсь, в наших поисках. Вы, наверное, о нем уже слышали, это сестра Оксана. Она уже предсказала много важных событий в той же незалежной, которые впоследствии произошли. Скажу больше, она уже здесь, с нами, но есть небольшая проблема. Для того чтобы предсказания сестры Оксаны были достаточно точными, ей требуется весьма своеобразный, я бы даже сказал, специфический коктейль из алкоголя, кокаина и свежей человеческой крови. В определенной пропорции. С двумя первыми компонентами проблем нет, а вот над третьим мы сейчас работаем, и когда он у нас появится...

В это время раздалась трель телефонного звонка и брат Аскольд, откуда-то из складок балахона, достал мобильный телефон.

– Я слушаю, - тихо ответил он в трубку, - хорошо. Да, ведите его сюда.

Магистр отключил телефон и убрал его.

– Ну вот, все в порядке, - сообщил он присутствующим, - третий компонент сейчас прибудет. Брат Герман, откройте дверь.

Помощник магистра, брат Герман, подошел к металлической двери и, отодвинув массивный засов, ее приоткрыл. Ждать пришлось недолго. Снаружи послышались шаги, женский смех и через несколько секунд в дверь вошли две ярко накрашенные девицы в мини юбках и пьяненький молодой, веселый мужчина бомжеватого вида. Как только они вошли, брат Герман закрыл дверь, задвинул засов и встал к ней спиной. Обе девушки, тот час, куда-то пропали, и мужчина остался стоять один, озираясь по сторонам и все еще глупо улыбаясь.

– Приветствую тебя, агнец божий, - обратился к пришельцу со змеиной улыбкой брат Аскольд.

– Привет, - растерянно оглянувшись, ответил гость, - а ты кто такой?

– Для тебя, я думаю, это уже не имеет значения, - все с той же ехидной ухмылкой ответил магистр, - могу лишь только сказать, что для тебя сейчас и здесь настал знаменательный день. Твоя никчемная жизнь, мой несчастный и счастливый друг, сегодня сослужит хорошую службу всему миру в целом и нашему ордену в частности.

– Чего?
– не понял мужчинка, - какому еще ордену? Чего ты там еще городишь? А куда делись эти шлюхи, с которыми я пришел? И какого хрена вы тут делаете?

– Долго объяснять, приятель, да и ни к чему, я думаю, тебе это знать. Так что просто лучше сразу на все забей, - посоветовал ему брат Аскольд, для большего понимания переходя на язык маргинального элемента. Он поднял согнутую в локте руку и по его сигналу к мужичку подошли два члена ордена: брат Герман и брат Эдуард. Они взяли того под руки и повели к деревянному кресту.

– Какого хрена...
– снова начал было возмущаться нетрезвый бомж, но брат Эдуард пресек его вопросы резким ударом кулака левой руки под дых. Маргинал повис на руках сектантов, жадно хватая ртом воздух. Пока он приходил в себя, сектанты привязали его к деревянному кресту, используя при этом белые пластиковые вязки. В это время откуда-то из темноты вышли две женщины в черных балахонах, на их лицах еще были видны следы наспех стертой косметики. Они почтительно поклонились магистру и молча встали в круг расступившихся единоверцев. Между тем брат Эдуард взял со столика и откупорил бутылку водки. Открыв бутылку, он до краев наполнил серебряный бокал и поднес его к лицу безвольно висящего на кресте человека. Прошло несколько секунд, прежде чем учуявший знакомый запах маргинал, зашевелился и открыл глаза. Открыв глаза, он завороженно уставился на большой блестящий бокал с вожделенным нектаром. То обстоятельство, что он находится в темном подземелье и при этом был намертво привязан к жертвенному кресту, его уже, кажется, не особенно беспокоило.

– Это мне?
– растерянно спросил бомжик.

– Пей, - тихо сказал брат Эдуард.

Маргинал сделал несколько больших глотков из поднесенного бокала и, захлебнувшись, закашлялся, на глазах его выступили слезы. Когда он откашлялся, брат Эдуард снова поднес к его губам бокал с водкой.

– Погоди ты, дай дух перевести, - канюча, попросил его мужичок, тяжело дыша.

– Пей, - безжалостно повторил сектант, прикладывая бокал к губам бомжа.

Булькая и захлебываясь, маргинал, наконец, допил бокал до дна и с пьяной улыбкой, довольный, посмотрел по сторонам.