– В такси не хочу, - ответил, Витек, подумав, - у вас работа нервная. Вставать рано надо. Да и не выпьешь за рулем. Мне бы чего по проще.

– Проще не работать и пить водку, - сказал я, разливая последнюю по стопкам.

– Опять шутишь?
– подозрительно спросил Витек.

– Держи, - сказал я, не отвечая на его вопрос и поднимая свою стопку.

– А чем закусить?
– спросил Витюшка, осматривая стол.

– Из закуски остался только хлеб с солью, - ответил я, - так что извиняй, если что не так. В следующий раз предупреди заранее, когда придешь, чтобы я успел подготовиться. Мы допили водку и закусили черным хлебом.

– ЧайкУ?
– спросил я Витюшку.

– А больше ничего нет?
– спросил с надеждой Витек.

– Нет, Виктор, больше ничего нет, - безжалостно разрушил я его хрупкую надежду, - только чай.

Витек глубоко вздохнул и отвернулся к окну. Какое-то время мы молча сидели и курили, думая каждый о чем-то своем. Первым молчание нарушил Витек:

– Да, - задумчиво сказал он, - как-то неправильно мы все-таки живем.

– Чего?
– не поняв, спросил я.

– Живем, я говорю, как-то неправильно, - повторил Витек, тоскливо глядя в темное окно, - почти не общаемся друг с другом. Только все работа, работа. Тоска смертная.

– Вот здесь ты прав, Виктор, - поддержал я его, - с общением большие проблемы. Вот, например, если бы тебя сегодня Танюха не выгнала, то когда бы еще мы увиделись?

Витек искоса на меня посмотрел и, видимо чувствуя в вопросе подвох, промолчал.

– А вообще, если не вдаваться в подробности, это очень большой, философский вопрос, - сказал я, - в нем так просто, без бутылки, не разобраться.

– А я о чем говорю?
– встрепенулся Витек, - то ли дело, было раньше: встречались, общались... А сейчас что?

– А сейчас капитализм, Виктор. Ты же сам сказал, - ответил я, - людям некогда общаться, нужно деньги зарабатывать. А жизнь, между тем, проходит мимо.

"- А ведь ты мог жить совсем по-другому", - как будто шепнул мне сзади в ухо знакомый гнусавый голосок. От неожиданности я вздрогнул и оглянулся, но никого не увидел.

– Достал уже алчный черт, - прошептал я с досадой.

– Это ты мне?
– с обидой спросил меня Витек.

– Да нет, конечно, Витек, - ответил я, - просто ерунда всякая мерещится. Не обращай внимания.

– А, - догадался Витюшка, - это у тебя после ранения. Я думал, что уже все прошло.

– Да прошло уже почти, - махнул я рукой, - ладно, не парься, как ты говоришь.

– А я ведь тоже мог попасть в Афганистан, - вздохнул Витек, которого, видно, потянуло на воспоминания, - если бы не маманька с папанькой.

– Ну и хорошо, что не попал, - вздохнув, ответил я, - а то сейчас был бы как я или как Серега. А мог бы двухсотым вернуться. А мог бы и вообще не вернуться.

– Ну, не скажи...
– протянул Витек, - ты знаешь, Олег, со временем, мне все больше и больше кажется, что если бы я тогда попал в Афган, то все бы у меня сложилось по-другому. Совершенно по-другому. Если бы я тогда не послушал родителей, не дал себя уговорить...

Мне совсем не хотелось продолжать разговор на эту тему, в сто первый раз выслушивая душещипательный Витюшкин рассказ о том, как могла бы сложиться его судьба, если бы он не откосил от армии. Поэтому я его перебил:

– Слушай, Витек, сходил бы ты лучше за бутылочкой, а я пока чего-нибудь приготовлю закусить.

– Да сходить-то, конечно, можно, - оживился Витек, вставая со стула, - а кто сейчас в магазине торгует?

– Тамара.

– Тамара?
– переспросил Витек и погрустнел, - я ей денег должен...

– Сколько?

– Пятихатку, - вздохнув, ответил Витюшка.

– Ладно, не парься (вот, блин, прилипло словечко, спасибо тебе, Витек!) Вот, возьми деньги, из них долг заплатишь, - сказал я, протягивая купюры, - возьми одну ноль пять "Пять озер" и колбаски копченой какой-нибудь.

– Одну?
– разочарованно уточнил Витек.

– Одну, Виктор, одну, - подтвердил я, - если Тамарка будет возражать, скажи, что я просил. Хлеба купи и пакет возьми.

– Ладно, - сказал Витек, направляясь к двери.

– Стой, Витек, - окликнул я его, - на улице холодно. Одень мою куртку и ботинки, кепку не забудь.

– Угу, - буркнул Витек и стал натягивать мои ботинки. Затем, накинув куртку и надев на голову мою бейсболку, он вышел, закрыв за собой дверь.

Я пошел на кухню и стал проводить ревизию содержимого шкафов и холодильника в поисках съестных припасов. Холодильник был абсолютно пуст и я, немного размыслив, его выключил, чтобы зря не расходовать электроэнергию. В настенном шкафу я нашел залежалую пачку макарон "Макфа", пару луковиц и давно просроченную банку маринованных огурцов.