— Ну, ты даешь, товарищ инспектор, — Ненашев опять отер лицо платком. Объясни, не понял.

— Чего тут понимать, — Мегрин показал на стопку путевок, лежащих слева перед механиком. — Завтрашние?

— Ну?

— А штамп о медосмотре уже стоит. Завтра водители придут с похмелья, а вы им путевки эти вручите. А может уже кому-то вручили?

— Нет. Мы предрейсовые осмотры делаем.

— А шофера пьяные по дорогам ездят, себя губят, других, технику в металлолом превращают. Пьяный за рулем — преступник. Неужели вам на лбу эту истину выжигать надо. Эх, была бы моя воля, то каленым бы железом, честное слово, выжег…

Мегрин махнул рукой на молчавшего механика, встал и пошел к двери. — С вами говорить, что по болоту ходить. Одно запомните, товарищ Ненашев. Обо всех ваших нарушениях мы пишем докладную в райисполком. Хватит разговоров. Пора и власть употребить. Где председатель? Терпеть безобразие такое больше нельзя.

— Как где? Или в конторе или по бригадам мотается.

— За правами Иванихина приглашаю приехать вместе с ним.

— С кем? — не понял Ненашев.

— С Иванихиным. Будет у нас экзамен сдавать. А здесь у вас аттестацию проведем через месяц. Так что готовьтесь и пощады не ждите от меня. Выла бы моя воля…

Не договорив и не попрощавшись Мегрин вышел из мастерской, и поехал искать председателя. Но найти его не смог, хотя до самого позднего вечера мотался в дальние бригады.

Потом оказалось, что тот уехал в райцентр и будет только завтра утром. И когда Мегрин по проселочной дороге выезжал к шоссе, было уже заметно темно.

На повороте луч фары неожиданно высветил стоящую на обочине машину. Это была серая «Волга».

Подле ее инспектор заметил людей. Подъехав к «Волге», привычно глянул сзади на номер, но тот из-за грязи и пыли даже не просматривался. Мегрин отметил, что такой машины в райцентре нет. Видно едут издалека. Он заглушил двигатель своего «Урала», но фару не выключил и подошел к стоявшим у «Волги» людям. Их было трое.

— Инспектор дорожно-патрульной службы старшина Мегрин, — представился Леонид Матвеич. — Что случилось? Кто хозяин машины?

— Ничего не случилось, — ответил кто-то из троих. — А хозяева все мы. У нас кооператив.

Мегрину ответ не понравился.

— Шутить будем потом? Чья машина, я спрашиваю? — повторил вопрос инспектор.

— Мы и не шутим. А ты, видно, и есть тот самый инспектор Мегре? — раздался за спиной старшины чей-то грубоватый голос.

Мегрин знал, что его так за глаза называла вся окрестная шоферня. Он повернулся на голос, но ответить ничего не успел. Его неожиданно крепко схватили сзади за руки.

— В чем дело?! — строго спросил инспектор и попытался вырваться. — А ну, отпусти! Что вы делаете? Я при исполнении!

— Тихо, Мегре. Все одно никто не услышит, — произнес обладатель грубого голоса и быстро обшарил карманы инспектора.

— Мы тоже при исполнении… От имени всех шоферов невинных, но тобой наказанных… За не принесенные домой получки и премии, за неполученные квартиры и путевки, за слезы жен и детей шоферских мы тебя наказываем.

Говоривший мужик был высокого роста и почему-то в темных очках. В сумеречном свете ночи Мегрин разглядел на лице его только это, да еще вислые усы по краям толстогубого рта.

Говорил мужик немного заикаясь. Скорее запинаясь и будто проталкивая языком меж зубов отдельные буквы и целые слова. По всему заметно, что он был старшим среди всей этой компании. И Мегрин его нигде не встречал. Это точно.

— Опомнитесь! Ведь вас упрячут, куда Макар телят не гонял! — крикнул инспектор.

— Не плачь, Макар, телята дома. А мы сегодня здесь, а завтра там. То есть там, где нас нет. Понял, Мегре?

— Ага, лови бабу во ржи, а то убежит, — добавил один из державших его парней и захохотал.

Мегрин вдруг стал вырываться, что-то кричать и пинаться, но тут же подучил сильный удар в лицо.

— Заткни ему глотку! Гаси свет! Волоки к столбу! — как сквозь сон услышал инспектор приказ вислоусого.

Раздался звон стекла мотоциклетной фары. Мегрину заткнули рот какой-то тряпкой, подхватили и потащили по обочине к стоящему неподалеку телеграфному столбу. Стащив с инспектора кожаную куртку, китель и рубаху с майкой, сняв сапоги и форменные брюки, мужики завели его руки за столб и накрепко их связали.

— Трусы-то снимать, али нет? — спросил старшего один из парней.

— Стащи, — ответил тот. — Комары тоже есть хотят… А ты, Мегре, будь здрав и не кашляй! И думай, думай, думай. Да помни: это тебе наше первое серьезное предупреждение. Парень сдернул с Мегрина цветастые трусы, вытащил изо рта кляп и побежал к машине. Хлопнули дверцы, уркнул мотор и «Волга», развернувшись, укатила по шоссе совсем в другую сторону от райцентра.

Мегрин остался один. Все происшедшее с ним было похоже на сон. Еще несколько минут назад он ехал с мыслью о сытном домашнем ужине и теплой постели и вот стоит среди полей и лесов, привязанный к столбу, да еще и совсем голый. Он представил сейчас себя со стороны и даже заскрипел зубами.