– Ну, сначала согнулся, от боли наверное, потом посмотрел в сторону выстрела, даже кажется заметил меня… затем громко застонал и упал на колени… так и стоял минуту, глядя как кровь льётся по шинели из дымящейся дырки… потом выставил вперёд собой руки как будто желая смягчить встречу с землёй… и всем телом оперся на них… затем медленно повалился на землю. Умирать.

– Он плакал при этом? – Спросила графиня тихо.

Только теперь дипломат заметал как странно смотрят её глаза… как щеки покраснели, как рука застыла на члене под одеялом, перестав его гладить. И вдруг крепко сжалась… как от боли.

Он понял, что рассказ о смерти возбудил её почему-то… И теперь, при каждом новом свидании в гостинице, он рассказывал ей дальше… про смерть которую видел в своей жизни.

Чувствуя как с каждым рассказом – секс между ними становится ярче… всё страстнее… безумнее…

– Ещё! – Просила графиня – Рассказывай ещё!

Они встречались каждую неделю. Теперь они пили шампанское, курили, смотрели в окно. Затем он рассказывал ей – как убивал.

Сначала – в первую мировую, затем – в гражданскую. Даже когда служил в ЧК – он тоже убивал.

Потому что время было такое.

Так надо было…

Она слушала как загипнотизированная. А когда рассказ заканчивался, в ней как будто что-то прорывалось… она неистово сдирала с себя всю одежду оставляя на полу и кидалась на него… как тигрица, царапая от страсти и воя от какого-то странного наслаждения.

Сначала это забавляло его. Но вскоре, он подумал – а она точно нормальная?

Не понимая, как близок он к истине.

Какую жуткую страсть он будит в душе молодой девушки.

Порождая безумные мысли, фантазии, видения, мысли.

И очень скоро – ту, которую он считал развратной сучкой – превратится в настоящего монстра чьи руки будут по локоть в крови, боли и страданиях.

Однажды он рассказал ей про особенный случай, произошедший с ним во время начала гражданкой войны.

Тога, он был простым солдатом,и нёс караул. Мальца лет семи, в оборванных штанишках заметил когда тот уже был на крыше сарая – наверняка хотел украсть зерно. Или хлеб.

И тогда он поднял винтовку.

Графиня вдруг сжала губы. – Это мальчик смотрел тебе в лицо, когда ты выстрелил?

– Да. – Признался дипломат. И каким-то чужим хриплым голосом продолжил – Не только смотрел… он плакал… не надо дядя! Мамочка… мама… забери меня отсюда…

– Но ты все-таки выстрелил? – Глаза графина запылали снова каким-то странным огнём.

– Да.

– И смотрел ему прямо в глаза при этом?

Дипломат почему-то не ответил.

И графина прицелилась ему пальцем в груди… – Я понимаю. Ты такой сильный… ты решал кому жить а кому умереть… ты был богом… Это же такое замечательное чувство!

– Да, это особенное чувство – Согласился дипломат.

Графиня задумалась – Ну, с мальчишкой понятно… он был виноват – хотел украсть. Но убивал ли ты когда-нибудь – совершенно невинного человека? Просто так… ни за что? Какое это чувство?

Дипломат закурил сигарету и задумался.

– Ну, говори. – Рассмеялась графиня и снова пощекотала его под одеялом – Давай!

– Да, – Наконец нехотя признался дипломат. – Один раз… мы вчетвером были в карауле, на одной железнодорожной станции. Голодные замершие, злые. Увидели как с поезда вышел как-то фраер – в дорогом пальто. С красивой женой. Такие счастливые. Смеялся, шутил с ней. Так мы отвели его за вагон и расстреляли.

Чтобы больше не шутил и не смеялся.

– Просто так? – Выдохнула графиня.

– Просто так.

– И какое это чувство… убивать просто так… ни за что?

– Простое. Тот мужчина даже не понял что его ведут за вагон убивать. По дороге что-то рассказывал смешное жене… а когда всё понял, то у него язык провалился в жопу… лишь молча открывал рот глядя как мы передёргиваем затворы, губы двигаются – а из рота ни слова. Не получается. Лишь смотрел на нас как будто не веря что можно убить его просто так… в когда в вагоне чай ждёт… остывает.

У жены его – тоже недоумение на лице. Застыло прямо с улыбкой А может она просто не так быстро поняла как он… тупая баба.

– За что? – Наконец вдавил из себя мужик.

Первую пулю, всадил мой приятель… и мужика откинуло к стене, затем он плюхнулся в грязь. Прямо в своём дорогом пальто. С меховым воротником.

И тут дамочка его – завизжала со всей силы. Как будто прорвало.

– А -а -а -а!

Затем, упала на колени. И стала кувыркаться в грязи… возле него… чокнулась, что ли?