Воздушник дернулся, когда Вайтор остановился рядом. Я видела, как ходят желваки на скулах Оркана. Он злился, но вырваться из огненных пут не мог. А через мгновение и вовсе вскрикнул, когда огонь запылал ярче.

— Прости и прощай, мой старый друг, — коротко произнес Вайторис, и кинжал вспорол горло Орканису.

Я вскрикнула, закрыла лицо руками, когда кровь воздушника щедро полилась в чашу. Убил! Все-таки убил! Своего самого преданного друга, мужчину, который подарил мне радость первой влюбленности и боль первого разочарования. Убил Созидающего! Вырвал с корнем часть своей души…

— Ирис…

То ли стон, то ли всхлип коснулся моего слуха. Я оторвала ладони от лица и встретилась со взглядом Региниса. На его губах была улыбка.

— Выживи, — прошептал мой водник, и взор его померк.

Он умер сам, проклятый убийца так и не коснулся его горла. Брань Вайториса осталась где-то за краем моего сознания. Метнулась к Регинису, упала перед ним на колени. Не звала, что толку звать, зная, что не услышишь ответа? Я схватила его за плечи, с силой прижала к себе, и мгновенно усохшая плоть рассыпалась под моими пальцами. Мой возлюбленный, мой избранник… обратился прахом. Слишком долгая жизнь, быстрое старение и смерть, не оставившая даже тела. Всего лишь прах на моих ладонях. Тридцать дней! Всего лишь проклятые тридцать дней, и молодой, полный сил мужчина обратился прахом!

— А-а-а!!!

Мой крик улетел в небо. Я ведь верила, что мы сможем всё исправить, я позволила себе надеяться, что на свете есть справедливость! Всего лишь несколько мгновений, но я верила в это, а теперь верить не во что. Восторжествовало зло. Прекрасное внешне и уродливое в своей сути. Порывисто обернулась к Вайторису. Он все еще держал в руках чашу с кровью Орканиса.

— Три стихии — это ведь тоже неплохо, — глухо произнес он и сделал глоток…

Мгновение на башне царила тишина, и вдруг мир взорвался огненным всполохом. Всего лишь секунду я видела искаженное болью лицо огневика:

— Вот Тьма, — прохрипел он. — Совсем забыл, что стихия должна быть отдана добровольно. Мог использовать девчонку, они бы сами всё… Забыл… Дурак…

А затем его надрывный крик утонул в ревущем пламени. Оно в один миг охватило стены, башни, внутренние покои, навсегда превращая Белый замок в Черный. Испепелило всех, кто оставался в под крышей хранилища Граней. Огонь опалил меня, и стихия, стремясь сохранить свою носительницу, накрыла меня плотной сферой. Как и куда делся Вайторис, я не видела. Вообще ничего не видела, сознание плавало в вязкой топи боли от ожогов. Но родная сила исцеляла, латала раны на моем теле.

Очнулась я, когда уже все стихло. Открыла глаза и не узнала замка. Гарь, копоть, разрушения, запах паленого мяса. Только Кристалл Реальностей висел в воздухе на прежнем месте. От Орканиса тоже ничего не осталось. Там, где он умер, ныне остались лишь покореженные оплавленные перила. Плохо соображая, оглушенная я спустилась вниз по лестнице, прошлась по почерневшему замковому двору, но остановилась, зябко обняв себя за плечи. Не понимала, куда идти, что делать дальше? И как вообще выбраться из Хранилища Граней, я тоже не могла понять. Разум отказывался повиноваться. Слишком много всего…

— Живая.

Я обернулась и уставилась на огневика. Он все-таки выжил, только… Еще недавно красно-рыжие волосы окончательно покраснели, став похожими цветом на кровь. Карие глаза налились цветом спелой вишни. И я вдруг поняла. Изменение сути! Вайторис силой забрал чужую силу. Для этого нет и не может быть обоснований. Дар можно только передарить, но не украсть, ни отнять его нельзя, это преступление, которое карается утратой собственной сути! Вайторис утратил дар Созидания, преступив закон Мироздания. Он больше не творец. Но… кто же он теперь? Огляделась вокруг, вновь рассмотрев разрушения, устроенные пожарищем.

— Разрушитель, — прошептала я.

— Похоже на то, — ответила Вайторис, не сводя с меня взгляда. — Но теперь мне не обойтись без тебя, Ирис. Ты будешь жить, и будешь жить столько же, сколько и я, а я собираюсь жить вечно. Только ты ведь не будешь помогать мне, да, маленькая? Непременно решишь отомстить за всех. Можно просто подтереть тебе память, но это так ненадежно. Ты должна забыть всё раз и навсегда, а когда память исчезает? Правильно, когда умирает тело. Возродить смогу. Не обязательно быть Созидающим, чтобы вернуть жизнь в тело. Было бы только тело, а оно есть. Тьма, а идея была ведь хороша. — Он усмехнулся, ухватил меня за руку и откинул к стене, после подошел вплотную, оглядел в очередной раз: — Всё, как я люблю. Мы обязательно поладим, Ирис, уверен в этом. До встречи, моя будущая любимая.

Пальцы убийцы сдавили мне горло.

— Будь проклят… — просипела я, и жизнь, теплившаяся во мне, прервалась…

Запястье обожгло болью. Дернула руку, кто-то упал рядом, и я расслышала сипение. Тейда лежала на дне кареты, впившись пальцами себе в горло. Она задыхалась, и сквозь хрипы до меня донеслось:

— Будь… проклят… будь… проклят…

Провидица застряла в моем воспоминании. Она всё еще переживала то, что я пережила.

— Тьма, — выдохнула я и рванула дверцу кареты. — Скай! Ска-ай!