Шрифт:
– Ну, ты ещё похлеще моей мамани, она отправила меня к незнакомой бабушке, а ты уехала, оставив детей одних.
– Как я тебе сказала, не совсем одних, Стас у меня был очень самостоятельным и не разбалованным, хорошо справлялся по хозяйству и вечно что-то мастерил...
– Бабуля, я в шоке, ну а дальше, куда ты дела моего отца?
– Никуда я его не дела, а мы вместе с ним отправились в длинный путь в далёкую Сибирь. Андрейка в дороге был мне отличным помощником и терпеливо вынес все тяготы переезда с пересадками в поездах, а затем, на грузовике.
Я тебе ещё не сказала, что Алесь писал нам, как он нас любит и не может дождаться встречи и я мчалась ни о чём плохом не думая, на встречу своей любви.
–
Ну, а там, как вы встретились?
– Всё, на сегодня хватит, не могу я это спокойно вспоминать, а голова сейчас забита совсем другим. Алесичек, позволь мне подумать о своём Сёмочке, мне сейчас необходимо побыть одной, ведь сегодня на меня обрушилось столько всяких новостей, а ещё ты растравил душу воспоминаниями о далёком прошлом.
– Бабуля, я вижу, что ты очень устала, но рассказать о твоём героическом прошлом, ты вызвалась сама.
И Алесь нежно поцеловал бабушку в щёку.
глава 46
Фрося поняла, что без помощи снотворного ей сегодня не уснуть. Она приняла сразу две таблетки и через короткое время провалилась в тяжёлый, но столь необходимый сейчас, сон. Пробудившись, поняла, что уже довольно поздний час, окно, не смотря на зиму, уже осветило спальню и находящиеся в ней предметы мебели и мелкие вещи. Голова была тяжёлая, сказывалось пережитые вчера треволнения и принятое на ночь снотворное. Нехотя поднялась с кровати и приступила к ежедневному утреннему распорядку. Алесь уже давно удалился на занятия в музыкальном училище, но на кухонном столе обнаружила от него записку:
"Бабуля, надеюсь, что проснёшься в добром здравии. Позвони немедленно Тане. Я тебя не добудился, а Анжелке необходимо с тобой срочно поговорить. Целую, Алесь."
Фрося тряхнула головой, отгоняя последние признаки сонливости - ну, что там приключилось, сама ещё не знаю, что думать, что делать, куда бежать... Трубку телефона подняла Анжела, буквально после первого звонка:
– Бабушка, маме очень плохо, она не поднимается с кровати, ничего не кушает, не пьёт и только плачет.
– А, где Лена с Сёмой?
– Лену отправила в школу, Сёмочку завела в садик, а сама не пошла в школу, караулю маму, мне за неё страшно.
– Анжела, я сейчас приеду, не отходи от неё.
Фрося в считанные минуты собралась и вылетела из дому. Не успело сердце успокоиться от вчерашних стрессов, на тебе, новые. Старшая, не по годам взрослая дочь Тани открыла дверь и прошептала:
– Бабушка, как хорошо, что ты так быстро приехала, я не знаю, что мне с мамой делать, она заговаривается.
И девочка вытерла рукавом свитера слёзы. Фрося скинула шубу и прямо в сапогах рванулась в спальню, где на кровати лежала бледная, как полотно невестка, широко распахнутыми глазами, уставившись в потолок.
– Танечка, Танюшка, миленькая моя, что с тобой, моя хорошая, возьми себя в руки, ты ещё так нужна своим деткам, а скоро понадобишься Семёну...
Таня неожиданно улыбнулась:
– Не нужна я ему, не нужны ему наши дети, лучше бы он умер, чем бросил нас, лучше бы я его похоронила в цинковом гробу, чем жить и знать, что мы ему до лампочки.
И Таня забилась в рыданиях, даже не пытаясь вытирать обильные слёзы, текущие по бледным щекам. Каждое сказанное горькое слово невестки, резало душу Фроси без ножа, кромсая его на части, но она не дала воли своему гневу, а присела на кровать и обняла худенькое тело.
– Танюшка, мы пока ничего толком не знаем, кроме того, что он выжил в тех страшных условиях. Я уверена, что он это сделал ради тебя и ваших детей. Он не мог забыть тебя, и не мог предать, ведь он пошёл даже против моей воли, чтобы быть с тобою вместе.
Таня вдруг закричала:
– Зачем, зачем, зачем он пошёл на эту проклятую войну, в эту идиотскую армию, кому он что-то доказал?! Я не хочу больше жить, я не хочу больше жить!
И уже шёпотом:
– Я не хочу больше жить...
– Танюша, Танюша остановись, успокойся, возьми себя в руки, не пугай меня и деток, ты нам так нужна, ты мне нужна, мне самой хоть в петлю лезь, ведь это моя кровиночка, мой самый любимый сыночек.