Я хрустнул шейными позвонками, после чего подошел обратно к Йен и, присев, проглотил кристалл, ожидая хоть какого-то эффекта и надеясь, что эффект не будет таким, каким его предсказывала Йен...

– Чёрт, - вырвалось из меня, при взгляде вниз.
– Накаркал!

– Мужи-и-ик!
– Йен разразилась смехом, начиная всхлипывать и плакать, после чего она театрально припала к земле и начала бить по ней кулаком.

А мне было не до смеха. Моё сердце начало стучать набатом, с каждым ударом лишь ускоряясь и усиливаясь, виски заломило болью, а в глазах вспыхнули серые искры.

– Ной?

Я пошатнулся и схватился за лицо, покосившись сквозь пальцы на обеспокоенное лицо каштанововолосой девочки. В ушах послышался хруст, а в виски ударилась новая волна всепоглощающей боли, практически смывшей моё сознание.

– Ной!

Во рту почувствовался металлическо-солоноватый привкус, после чего я завалился набок, но меня успели подхватить и не дали упасть. Я проблевался кровью, пытаясь сдержать рвущийся сквозь крепко сжатые зубы крик...

А потом я услышал хруст, будто что-то хрустнуло прямо в мозгу. Изнутри мозговой коробки. Неприятный и крайне отвратительный звук постепенно нарастал, пока моё сознание не утонуло в пучинах тьмы.

– = Дом Вождя второго селения Зверолюдей. =-

– Праматерь, это точно?
– спокойно спросила Вождь, глядя на закутанную в балахон женщину, чьи алые глаза светились из-под капюшона.

– Да, - кивнула зверолюдка, вытянув перед собой руки.
– Смотри.

Под её руками появился густой туман, принявший форму блюдца. В следующее мгновение он дрогнул, являя присутствующим изображение огромной многотысячной армии, подбирающейся к лесу. Там было множество рас, на каждом из участников военного похода были серебристые латные доспехи с синим рисунком в виде двух стрел, перевязанных такой же синей ниткой. Рисунок был расположен на нагрудниках, щитах и флагах.

Они подошли к громадным деревьям и от войска отделилось несколько воинов, ведущих за привязанную к ошейнику верёвку мужчину с длинными ветвистыми рогами. Он был голым, от худости выступали кости, а всё тело покрывали многочисленные шрамы от побоев, некоторые свежие.

Люди о чём-то переговорили и, ударив по лицу зверолюда, указали на лес, заставив мужчину оглядеть деревья пустым взглядом и кивнуть. Ошейник на его шее вспыхнул алым светом, после чего его голова медленно отделилась от шеи, беззвучно упав на землю. Высокий человек с копной белоснежных волос поднял голову за рога и, словно спелый арбуз, раздавил её между своими руками, окропив себя кровью.

Молодой парень широко оскалился и поглядел прямо в глаза зарычавшего Вождя, находящуюся по ту сторону заклинания.

– Вырубай, этот ублюдок знает, что мы смотрим, - рыкнула женщина, хрустнув кулаками и тут же подавив злость.
– Мы оставляем селение и уходим к сердцу леса. Сейчас же!

– Именитые всё ещё проходят ритуал, - напомнила старая зверолюдка, спрятав руки в широких рукавах.

– Гр-р-р... у них времени до заката, дальше мы просто физически не сможем ждать, - женщина прищурила глаза и взглянула в окно.
– Среди них шесть Иных, я ощущаю их отсюда. Они сильны. А ещё я чувствую очень сильный артефакт... мы не можем сражаться ради этих Именитых - потеряем слишком много наших, а я не могу разменивать умелых охотников на необученных щенков. Если Именитые не вернутся к закату, то такова их судьба. С главами кланов, к которым они принадлежали, я поговорю с глазу на глаз.

– Будь по-твоему, но духам не нравится твоё решение, - шепотом отозвалась Праматерь, глядя на львицу, сжимающую и разжимающую кулаки от всепоглощающей ярости.

– Без тебя знаю, - рыкнула Вождь. Её глаза вспыхнули адским пламенем.
– Я бы могла взять их армию на себя, но боюсь, что они подготовились. Я чую запах... ловцов. Ловцов душ. Они давно готовились к этому моменту! И так не вовремя!

– У нас в деревне предатель.

– Ты о том сдавшемся идиоте, которого только что убили?
– язвительно произнесла светловолосая женщина.

– Нет, - Праматерь еле слышно вздохнула, прикрывая глаза.
– Духи неспокойны, но говорить отказываются - что-то происходит. Что-то в их мире, что напрямую задевает наш. Хм... Я пойду организовывать отход, Вождь.

– Хорошо, - устало отозвалась львица, наконец подавив ярость. В её глазах осталась лишь далёкая боль и усталость.
– Как мне надоело бегать...

– Тебе известны правила, - спокойно произнесла Праматерь, направляясь к двери.
– Время ещё не пришло, и мы будем бегать столько, сколько нужно, если это позволит выжить нашим детям. Нашей расе.