***

Мори с нескрываемой ненавистью буравил взглядом фигуру в халате. Белая ткань казалась странно непривычной на фоне темных одежд, в которых имел обыкновение расхаживать молодой человек. Сейчас он больше походил на хирурга, чем на душевнобольного. Брюнет, спокойно и размеренно войдя в лабораторию, более похожую на операционную, принялся с сосредоточенным видом рыться в многочисленных настенных шкафах, неторопливо извлекая из них необходимое. Без труда отыскав перчатки, маску и шапочку, надел средства индивидуальной защиты, подошел к стерильному железному столику на колесах. Отодвинув край салфетки, он стал внимательно перебирать разложенные в ряд приборы, поблескивающие в стерильной чистоте. Все это время Мори со злостью наблюдал за ним.

Проснувшись, парень обнаружил, что намертво прикован к железному столу, на чьей поверхности виднелись засохшие, не отмытые пятна застарелой крови. Въевшиеся алые следы виднелись на кафельном полу, на стенах, несколько капель присутствовали даже на потолке. Вероятно, брюнет провел в оных стенах не одну "операцию", причем не факт, что все они закончились "удачно". В остальном, помещение выглядело довольно чистым и опрятным. Чего еще можно ожидать от знающего свое дело мастера, даже если он конченый маньяк?

Еще один неприятный факт, который почти сразу обнаружил Мори - он оказался абсолютно голым. Лишь легкая, полупрозрачная ткань прикрывала его бледные, тощие телеса. Такое никак не могло порадовать.

– Очнулся, наконец, - Гипноз оставил в покое инструменты. Взяв со стола черный маркер, он медленно приблизился к рыжему.
– Что же, приветствую тебя в моей обители страданий, юный друг.

Мори в ответ пренебрежительно фыркнул:

– Однажды я бухой валялся в крапиве. Что ты вообще можешь знать о страданиях?

Под маской было незаметно, но детектив почувствовал, что губы "хирурга" тронула свойственная ему прохладная полуулыбка.

– Сойдет вместо приветствия.
– Отодвинув в сторону покрывало, Гипноз наметанным глазом осмотрел "будущего пациента".
– Кстати, можешь поверить - я знаю о страданиях достаточно, чтобы помочь тебе познать их истинную суть.

– Не советую пугать меня, милочка, - усмехнулся Мори.
– И не в таком дерьме я бывал.

– Перестань корчить из себя старого следока, - неприязненно поморщился Гипноз.
– Тебе совсем не идет. Я бы предпочел, чтобы ты выл белугой от страха, однако, до этого еще дойдет. Поверь.

Голос его звучал ровно и успокаивающе. Не дать, не взять - типичный доктор. Но Мори не желал успокаиваться. Особенно после того, как добрый "врач" стал отмечать на коже парня аккуратные, пунктирные линии.

– Что ты делаешь, гребаное исчадие ада?!
– рыжий, рявкнул с такой силой, что стекла в шкафах вздрогнули. Однако Гипноз, будто не слышал восклицания агента. Не удостоив "пациента" и взглядом, он продолжал маркером отчерчивать границы нижних, затем верхних конечностей Мори.

– Чертов мясник, я тебе не свиная туша! Прекрати, мать твою, прекрати!
– Мори стал дико и яростно извиваться. Железный стол содрогался под ним. Помимо всего прочего рыжий не забывал оглашать помещение жгучим, отборным матом, проклиная всех подряд, кого только мог вспомнить. В проклятиях он затронул очень много народу, но особое внимание уделил непосредственно мучителю. Гипноз же, убрав маркер, положил его в карман, после чего отошел к шкафам. Достаточно долго он рылся в своих инструментах, и Мори не мог видеть его из-за ограниченного зрительного обзора. Очень скоро он устал трепыхаться, выламывая себе руки, голос сел, пришлось замолчать. Спустя какое-то время Гипноз вновь удостоил рыжего своим присутствием. В руке он держал маленький человеческий череп. Мори издал вздох удивления. Череп выглядел странно и крайне необычно. Можно сказать, отталкивающе. В глубоких слоях костной ткани челюстей располагалось множество зубных зачатков. Зубы не успели прорезаться, навсегда оставшись в костяном заточении. Гипноз задумчиво постучал по темени черепа, после чего с видом крайней надменности воззрился на Мори:

– Посмотри, какой экземпляр. Могу поспорить, тебе вряд ли доводилось видеть такое раньше. Это череп ребенка, - он указал на так и не появившиеся зубы: - Ему не было и трех лет. Мать сама отдала его мне. Помнишь ту историю?

Конечно, Мори не забыл. Такое невозможно забыть. Очень долгое время о пропаже ребенка голосили все местные газеты и телевидения, была поднята на уши вся городская полиция, в том числе и их сыскное агентство. Но пропавшего мальчика не удалось найти. Теперь понятно, где окончило свои недолгие дни несчастное, ни в чем неповинное дитя.

– А этот, - Гипноз показал еще один череп. Точно такой же. С не прорезавшимися до конца зубами. Только на этот раз он выглядел совершенно иначе. С отсутствующей нижней челюстью, переплетенный прочными бечевками в сложном узоре, он был подвешен в середине массивного обруча из черного дерева. Снизу свисали многочисленные разноцветные бусины, в том числе и ярко окрашенные совиные перья. "Поделка" представляла собой страшное зрелище. Словно его изъяли из сюжета плохой, жуткой сказки, предназначенной для непослушных детей.
– Не правда ли они прекрасны?

– Ты просто больной на голову, - Мори мрачно сплюнул на пол.
– Ненормальный, грязный, мерзкий психопат. Перед тем, как я умру, я желаю тебе сгореть в аду.

Гипноз не ответил. Он осторожно отложил черепа на другой железный столик и вновь вернулся к инструментам. Взяв со столика металлический остеотом, слабо поблескивающий в виде мощных операционных светильников, брюнет обернулся, встретившись взглядом с Мори.

– Да, я буду гореть в аду. На сей счет можешь не волноваться. Но плюс в том, что я окажусь там гораздо позже, чем ты.