– Какую сумму с нас они требуют?
– деловито спросила супруга.

– Да что-то я не пойму. В одном месте говорится о тысяче рублей с небольшим, а где-то побольше. Собственно, я не сверял все бумаги. Исай Борисович дал три тысячи, этого хватит вполне.

– Вот на них и закажем.

Список составляла Надежда Ивановна. В него вошли: столовый комплект "Зимняя сказка" - скатерть и шесть салфеток на сумму 1199 рублей, чайный набор на шесть персон - лопатка для торта и шесть чайных ложек на сумму 1599 рублей, набор стаканов с новогодним дизайном стоимостью 1199 рублей

– А стаканы зачем?
– удивился Андрей Кузьмич, критически просмотрев перечень, он увидел, что стоимость в нем превышает три тысячи, выделенные Кацманом.
– У нас есть нормальные чайные чашки.

– Внучке подарим, - сказала Надежда Ивановна.
– Ничего хорошего здесь я больше не вижу.

Андрей Кузьмич еще раз проверил сумму товаров, отобранных Надеждой Ивановной, и уныло вздохнул.

Условия, выставленные в послании, были выполнены в установленный срок: отправлено согласие на получение приза и сделан заказ на товары суммой более чем в два раза превышающей минимальную. К деньгам, одолженным Кацманом, Панину пришлось добавить свои, и он переслал их в Москву, заплатив к тому же комиссионные, которые банк начислял за такие услуги.

Ответ от "Дирекции Пота" Андрей Кузьмич ожидал с нетерпением. Неделю он как-то крепился, потом стал ежедневно спускаться к почтовом ящику, надеясь обнаружить сообщение о призе. Еще дней через пять такие турне он совершал дважды в день. Они, если и были полезны для поддержание его физической формы, но только не для морального духа: отсутствие известий угнетало его больше и больше. Однажды посыльный из местного почтового отделения принес Паниным стаканы и скатерть, но это не на много улучшило настроение Андрея Кузьмича. Он тяготился неведением в главном.

Пребывая в мрачном расположении духа, Панин решил выяснить, почему в "Дирекции Пота" не торопятся с выдачей приза. В их послании были номера телефонов, по которым следует обращаться, если возникнут вопросы. Вопросов было с избытком, и Панин звонит. Отвечает приветливый женский голос:

– Здравствуйте. Чем мы вам можно помочь?..

Панин, сбиваясь с баритона на дискант, торопливо вводит неизвестную женщину в курс его дела. Та слушает, очевидно, внимательно: не перебивает. Когда Панин выговорился, ему задается вопрос:

– Как можно к вам обращаться?..

– Зовут меня Андрей Кузьмичом, - говорит, так же торопясь и комкая речь, Панин.
– Я - пенсионер, ветеран труда. Имею награды...

Панин сообщает свои положительные качества.

– Уточните, пожалуйста, когда вы получили послание?..

– Да уж месяц с лишним назад...

– Вы написали согласие на получение приза?

– Да, написал.

– А уложились в отведенное время?

– Конечно... Я даже...

Панин опять начал пространное объяснение, и его опять слушали, не перебивая.

– Там были предложения по заказу товаров, вы заказ сделали?..

– А как же, а как же! Заказали на три с лишним тысячи рублей.

– Напомните, чего заказали?..

Панин начал подробно перечислять заказанное и не преминул заметить, что у них все это есть, что они заказали ненужное, только потому, чтобы выполнить условия, написанные в послании.

– Напрасно вы так пренебрежительно говорите, - обиделись в трубке.
– Товары подобраны знатоками семейных проблем. Там...

И теперь из трубки пошло подробное перечисление всего того, что входит в каталог. Такое подробное, что у Панина родилось подозрение, что его собеседница просто тянет время.

– Давайте перейдем к вопросу о призе, - просит он в нетерпении.

– Хорошо, хорошо, Андрей Константинович. Я сейчас соединю вас с оператором, отвечающим за работу с призерами. Он разберется в вашей проблеме. Пожалуйста, оставайтесь на линии и пока ожидаете, послушайте песню, подобранную специально для вас...

В трубке жизнерадостно зазвучало: "Эх, Андрюша, нам ли жить в печали!.."

Андрей Кузьмич, слегка обиженный за ошибочность своего отчества, стал слушать веселую песню. А она лилась и лилась, изредка перебиваемая словами: "Оставайтесь на линии".

Или оператор был непомерно загружен, или что-то было неясно этому оператору, но ожидание связи с ним затянулось. Уже кончилась песня про Андрюшу и зазвучала другая: "Не надо печалиться...", а ясности с вопросом Панина не было. Наконец и песни, и призыв оставаться на линии кончились, и трубка умолкла. Попытки вновь дозвониться и по этому, и по другим номерам были тщетными. Отвечают или невразумительно, или вовсе не отвечают, но Панин терпеливо звонил. Звонил до тех пор, пока телефон не перестал подавать признаков жизни. "Видать, перегрелся, - подумал Андрей Кузьмич огорченно.
– Надо дать ему отдохнуть". Но и после часовой передышки телефон не работал.