Диалоги снаружи и внутри
вернуться

Антология

Шрифт:

Камень

переложение из Леонардо

да Винчи, 1494 г.

Камень отменной величины,Недавно вышедший из воды,Возлежал на высоком местеУ приятной рощицы,В окруженье цветов и трав.От прекрасных их красок устав,Он увидел тех, кем мостятся площади.Там, внизу лежали они. Их много.Собой они вымостили дорогу.И наскучили камню травы,И плакучие эти нравы,И сей камень решил низринуться,Чтобы к братьям своим придвинуться,Чтобы стать таким, как они.Вот на чем закончил он дни —Легкомысленно убежал,Средь желанного общества пал.Он лежал и страдал жестокоОт звенящих подков железных,От колес тяжелых повозокИ от путников нелюбезных,Что его пинали ногами.В беспрестанном шуме и гаме,Весь в грязи, во прахе, в навозе,Он порою приподнималсяИ к высокому месту покояЕго тщетный взор обращался.Подобное случиться может с тем,Кто от уединенных созерцанийСползал в бессмысленную горечь дел,И городов, и зол, и толп, и тел.

Лишь о ней…

Слова твоей любвиТак искренно полны твоей душою!А.С.Пушкин
Лишь о ней, все равно – лишь о ней, —О прельстительной, о проклятой,Среди роз и среди камнейОт рассвета и до заката!Лишь о ней, навек и на миг,О навязчивой, неуловимой,Пирамиды прекрасных книгИ в глуши цветок нелюдимый!Лишь за ней паденье и взлет,Милосердие, вожделенье.По следам золотым ползетПре-ступленье.Что она – свобода иль плен?Что она – награда иль кара?Возрождение или тлен?Райский свет или мрак Тартара?Лишь о ней хочу говорить,Иллюзорной ли – настоящей…Лишь ее хочу подарить:Потаенную ли, – парящую.Лишь о ней, все равно – лишь о ней,Лишь о ней говорить хочу.Среди роз и среди камнейВозжигаю свечу.

Садик

Порою кажется, не без резоновИ к неминуемо большой досаде,Что девственные джунгли Амазонки —Всего затоптанный больничный садик…И, кажется, весь мир – больничный садик.В нем тихо все болит-живет.Белейший доктор выйдет из засадыИ в желтоватый корпус позовет…

Звезда

Непостигаемо прекрасна,Горит над городом звезда.Она прельстительна и властнаИ не погаснет никогда.В края надмирные, иныеВедет высокие умы.Ее лучи пронзили нынеБроню трагическую тьмы.

Глубокая река

Тысячелетья, о, ты говоришь с небом.Глубокие тайны охраняешь ты.Ты говоришь с небом.Тысячелетья, о, небо в тебя впадает.Скользишь по равнинам, многомудрая.Небо в тебя впадает.Тысячелетья, о, плавно несешь воды.Доставь эту лодку в край спокойствия…Плавно несешь воды.

Темно-красное танго…

Темно-красное танго нагнало меня накануне,Раствориться велело. Затем приказало: держись!Удивляла меня золотой простотой полнолуний,Журавлиною жалобой – новорожденная жизнь.Открывала мне двери, в которые страшно стучаться.Зажигала лампады, которые не затушить.Называла по буквам заглавные признаки счастья.Я шептала за ней только слово короткое – «жить».Обдавала меня соляными волнами морскими.Овевала ветрами, огнями сжигала, любя.Поверяла нетленные тайны и слухи мирские.Против воли своей – я опять понимала себя…

Novella

Ночь

Асфальт. – Улики, следы и блики.Обманчив шквальный панелей штиль.Урбанистические улыбки.Неотоваренных грез утиль.Подъезды-бары-рекламы-фары…И пары, пары – плывут подряд!Остерегающе вальтасарамНамеки огненные горят.Модификации одиночеств…В оконных рамах – миров ряды,Морфей и морфий пиров непрочных,Едва глядящих из ерунды.Бледнел неон. Такова природа.Все ближе утро. И вот, и вотСквозь облака сероводородаСереет города кислород.

Она

Кто-то крадется каинно. Кто-то авельно ластится.Кто, как все геростраты, производит растраты…А иной – твердокаменный, да задавлен напастями!Кто-то – строит шалаш… Кто-то – метит в палаты.Не хочу ничего! Только чистого воздуха.Не хочу ни советов твоих, ни напутствий.Надоело летать и довольно наползано.Мне бы – просто шагать; мне бы в радость —споткнуться!Не хочу ничего, только дайте обрывочекЭтой блеклой лазури, печальной и немощной…Что поделать с собой в диких дебрях привычного?..Мое Море колышется, шепчет во тьме ночной!..Что поделать с собой? Ничего не поделаешь…Признаю. Отступаю. Спокойно и плавно я.А потом – устремлюсь в это синее… белое…Пожелайте теперь мне счастливого плаванья!

Поцелуй Гермины

Каменеющий,Связанный ты по рукам и ногам,Как Татьяна ЕгипетскаяИз статьи незабвенной Белинского.Я – не Пигмалион.Но тебя – не отдам.Нужен новый Роден,Чтоб по новой родил,Чтоб отсек от тебя скорлупу,Чтоб тебя расковать рисковал…Галатея моя ты,Но рода мужского. Ого.Галатея моя, золотая,О, проснись-пробудись,Расколдуйся – целую, как надо,Как во всех знаменитых финалах,Когда разрушаются капища, скопища злаИ, напротив, в сиянье лучей,Восстают до небес колоннады,Очевидно, как я понимаю, – добра…(Тут и в трубы трубят,И врата отворяют,И чудовища облик чудовищТеряют.)Галатея родная моя,Мне галантно подай лимонада,Я так голодна…Не скрывай от меняСвой удушливый ужасПеред новой судьбой,Перед новой борьбой.О, мужчины умеют и любят бояться.Сядем. Поговорим. Обойдется. Помаду утри.