— Сейчас посмотрю. — Она стала рыться в сумочке. — Только двадцать пять.

— Дай. И принеси еще.

Вика взяла двадцать пять рублей и положила под подушку.

Почему Вика деньги называет бабками?

Я ничего не могла понять. И для чего ей деньги? В больнице? Что она с ними собиралась делать? Почему Викина мама дала ей двадцать пять рублей? Но я понимала, что даже когда Викина мама уйдет, я и тогда не спрошу у Вики об этом.

— Ну, хорошо, — сказала Викина мама. И ушла. Не попрощавшись ни со мной, ни с Наташей, ни с Юлькой. Она даже не поинтересовалась тем, что со мной случилось… Как-то странно все это выглядело.

— Дождь сейчас не нужен, — сказала Юлька. — Картошку уже убирают. Особенно большой. Который час? — обратилась она ко мне.

Раньше она спрашивала: «Сколько часов?», но я в два счета ее от этого отучила.

— Семь.

— А Фомы все нет, — вздохнула Юлька.

«И Володи», — подумала я.

Юлька очень подружилась с Фомой. С первой же минуты она стала говорить ему «ты». Я на днях заметила, как Юлька прижалась щекой к его руке и как у Фомы на глазах показались слезы.

Хотя Юлька маленькая и простая, разговаривать с ней всегда интересно. У нее какие-то свои неожиданные мысли. Вот и сейчас Юлька вдруг сказала, как говорят о деле очень важном и очень приятном:

— Этот год — урожайный.

— Откуда ты знаешь?

— Вчера по радио говорили. Но я еще весной знала, что год будет урожайный.

— Почему?

— Очень много кульбабы было вдоль дорог и на каждой полянке. Все вокруг было совсем золотым, — вздохнула Юлька.

Кульбабой на Украине называют одуванчик.

— Какое отношение имеет кульбаба к урожаю пшеницы или картошки? — с сомнением спросила я. — Одуванчик ведь просто сорняк.

— Имеет. У нас говорят, что если уродилась кульбаба, то и все уродит.

— Где — «у нас»?

— В селе.

— А почему, — спросила я у Юльки, — одуванчики не растут в горшках на подоконнике и в ящиках на балконе?

— Как ты их сажала?

— Делала пальцем дырку, клала туда семечко. Потом засыпала землей и поливала.

— Ты сажала неправильно, — сказала Юлька. — Не нужно было делать дырок пальцем. Нужно было просто положить семечко сверху.

Я удивилась.

— А что, ты тоже сажала одуванчики?

— Нет. У нас их никто не сажает. Их и так много. Но в природе для семян одуванчиков никто не готовит дырок пальцами, они сами разлетаются во все стороны на своих парашютиках и падают на землю, где придется.

— А я — сажала, — призналась я. — После того, как прочла рассказ про вино из одуванчиков.

— Вино? — обрадовалась и удивилась Юлька. — Желтого, золотого цвета? Как одуванчик?

— Не знаю. Я никогда не видела.

— Из молодых листьев одуванчика, — вмешалась в разговор Наташа, — готовят изысканный салат. Листья нужно помыть, на полчаса положить в соленую воду, чтоб исчезла горечь, нарезать, добавить майонез, сметану, крутые яйца, мелко кубиками нарезанный сыр и немного горчицы.

Юлька округлила глаза.

— Ты не шутишь? Ты всерьез?

— Я сама готовила такой салат. На даче.

— Так только в сказке делают борщ из топора, — с сомнением сказала Юлька. — Если намешать майонез, и сметану, и яйца, и что ты там говорила еще, так будет вкусно и без одуванчиков.

Наташа презрительно повела плечом.

В суждениях Юльки всегда присутствует какая-то особая приятная логика. Ну, я не знаю, как это передать. И подходящий конкретный пример мне что-то не приходит в голову. Но, в общем, она вроде того мальчика из сказки о голом короле, который первым сказал, что король — голый. Она все очень ясно и очень просто видит.

Хотелось бы мне узнать, что рассказывают о Юльке в больнице другие люди. И почему ее так часто посещают незнакомые девочки, мальчики, взрослые, приносят ей конфеты и яблоки, игрушки и книжки.

Володя и Фома все не шли, но к нам вдруг пришел мальчик Юлькиного возраста. Левая рука у него, не вся рука, а только кисть, была в гипсе и подвешена на косынке. Серьезный такой человек с облупленным носом; со светлыми, высоко вскинутыми бровями и небольшими круглыми глазками. Он направился прямо к Юлькиной кровати и сказал, что принес ей губную гармошку. Чехословацкую. Он сам купил ее в Праге.

— Я могу тебя научить играть на ней «Чижик пыжик» и другие песни.

— Научи, — улыбнулась Юлька. — Как тебя звать?

— Сережа.

Я чуть не задохнулась. Я ведь мечтала еще раз встретиться с этим мальчиком и, по крайней мере, узнать, как его зовут. Сразу я не сообразила, как это сделать, а потом я его больше не видела.

В книгах я читала о лесе, который наступает на человеческие селения. У нас все наоборот. У нас человеческие селения наступают на лес. С одиннадцатого этажа нашего дома, с нашего балкона сосны уже совсем не кажутся великанами. Они кажутся подростками, девчонками и мальчишками, которые заблудились между многоэтажными домами и все оглядываются и хотят уйти подальше.