— А как вам вальс? — с надеждой спросил Фома у Вики. Ему очень хотелось с ней заговорить. Я представляю себе, как обрадовался Фома этому красивому вальсу и возможности заговорить с Викой.

— В гробу я его видела, — не глядя на Фому, ответ ила Вика. — «В вихре вальса все плывет». Плыло, плыло и приплыло. В канаву.

— А мне вальсы нравятся, — беспомощно сказал Фома.

— Вальс-то, конечно, устарел, — примиряюще заметил Володя. — Но, с другой стороны, если его исполняют в современной манере, в современном ритме, как, скажем, исполнял Рэй Конифф…

Под влиянием Наташи и ее Микки Мауса Володя за последнее время очень поднаторел в названиях ансамблей и именах музыкантов.

Я совсем не хотела спорить с Наташей. Потому что возразить сейчас Володе значило возразить Наташе. Это были ее слова. Володя их только повторял. Я не хотела спорить и все-таки сказала:

— Это все — мода. Про чарльстон ведь тоже забыли, затем недавно он снова стал модным, так и пелось: «Бабушка, научи меня танцевать чарльстон». А теперь его опять забывают.

— Какое отношение имеет чарльстон к вальсу? — отмахнулась Наташа.

Но меня уже нельзя было остановить. Быстро, так, чтобы меня не перебили, чтоб мне не помешали, я стала рассказывать историю, которая сложилась у меня еще летом, в Сочи. Этот мой рассказ очень понравился артистке Вале Костенко и даже моей маме. Мама сказала, что все это нужно сейчас же записать. Она совсем не понимает, что рассказать — это одно дело, а написать — совсем другое. Рассказать — удовольствие, а написать — труд. Иногда даже непосильный.

— Представьте себе, что на Землю прилетели инопланетяне. Как и полагается, на ракете. Их планета, понятно, опередила Землю в области науки и техники, раз они сумели прилететь к нам, а мы к ним еще не умеем…

Удивительное свойство есть у Юльки. Когда ей что-нибудь интересно — честное слово! — у нее даже уши шевелятся.

— Я уже давно хотела спросить, — вмешалась Юлька, — на вид чужепланетяне такие же, как мы с вами? Как люди?

— Нет, — уверенно ответила я. У меня этот вопрос был продуман. — Эти инопланетяне, во всяком случае, были похожи на наших земных ящериц. Только значительно больше. Такого роста, как баскетболисты. На лбу — третий глаз. Ходят на двух ногах. Опираются на хвост. В случае необходимости могут передвигаться прыжками…

Я заметила, как Фома, который сидел рядом с Юлькой на ее кровати, сначала посмотрел на дверь, как бы примеривая, прошел ли бы здесь инопланетянин, а потом на меня, заворожено и удивленно.

— Но дело не в этом. Эти инопланетяне оказались существами необыкновенно рациональными. Ну, расчетливыми, — пояснила я для Юльки. — Просто так из любопытства они не стали бы тратить на перелет свои ценные ресурсы энергии. Нет, они прилетели с расчетом чего-нибудь продать подороже, чего-нибудь купить подешевле…

— Сколько их было? — с опаской спросила Юлька, почему-то заподозрив инопланетян не только в корыстных торговых интересах, но и еще в чем-то более опасном.

— Всего шесть ящериц, — успокоила я Юльку.

До сих пор я избегала смотреть на Володю. Вообще в последнее время я избегала на него смотреть. Мне казалось, что вот посмотрю нечаянно, и он сразу все увидит. Но сейчас я взглянула искоса. Он сидел возле Наташи, и на лице его была та снисходительная улыбка, с какой сама я иногда слушаю Юльку.

— Но инопланетяне убедились, — продолжала я, — что торговля с землянами для них просто невозможна. Землянам, конечно, очень бы хотелось купить у них, раз они не хотят отдать даром, их научные открытия, их технику и технологию, их приборы и электронно-вычислительные устройства. Инопланетяне, может быть, продали бы все это за бревна, на их планете леса совсем не было, и дерево там ценилось больше, чем у нас золото и алмазы. Или за каменный уголь — в связи с отсутствием леса у них не могли образоваться пласты каменного угля. Из каменного угля могли бы получиться очень красивые украшения для инопланетянок. Как раз в то время там были в моде черные блестящие украшения. Но перевозка на огромные расстояния за многие световые годы даже таких ценных вещей, как бревна и каменный уголь, экономически не могла себя никак оправдать. Они это быстро сообразили.

Я ведь уже говорила, что они были существами рациональными и расчетливыми. Юлька снова не удержалась от вопроса.

— Они ходили… голые? — осторожно спросила она.

— Ну, нет! — обиделась я за инопланетян. — Все они были одеты по самой последней моде. Но, конечно, не земной, а своей, инопланетной. Их костюмы одновременно у всех меняли свой цвет ровно через каждые три минуты. Но дело не в этом. А дело в том, что им предлагали и бананы, и бинокли, и книги, и лак для ногтей, и вино, и колибри. И ничего им не подходило. И что бы им ни показывали, обо всем они сразу же составляли правильное мнение, сразу же понимали, для чего этот предмет нужен, из какого материала он сделан, как с ним обращаться. Ведь у них действительно быта очень высокая техническая цивилизация. Не могли они понять лишь одного — для чего нужны музыкальные инструменты. На их планете вовсе не было музыки. Как деревьев. Или каменного угля. Но дерево и каменный уголь им понравились, а музыка — ничуть. При своем рационализме они решили, что музыка — это такой человеческий предрассудок, ну вроде молитвы.