Трелони уже во всю ходила вдоль столиков, слушая объяснения студентов, которые таращились на чашки, как гоблин на маггловую монету.

— Что там у тебя, а, Малфой?— Джеймс взглянул на чаинки и, подражая манере профессора, зашептал:— О, я вижу хорька, который сидит на пне и играет на лютне… У него на голове венок из чертополоха… Это значит, мой дражайший, что завтра у тебя выпадут все волосы, потом зубы, а потом тебе придется зарабатывать на жизнь…

— Поттер, заткнись,— прошипел Скорпиус, стараясь не огласить комнату громким хохотом, который на него почти никогда не находил. Но в этом помещении, душном и пропитанном какими-то безвкусными ароматизаторами, вдруг напал такой приступ смеха, что с трудом удавалось сдерживаться.

— Не бойся правды, дражайший,— продолжал спектакль гриффиндорец, уголком глаза следя за перемещениями Трелони.— Ты будешь играть на губной гармошке, ты станешь знаменит…

— Поттер, публикуй свои больные фантазии, и ты точно станешь знаменит,— фыркнул Малфой, кажется, справившись с собой. Как раз вовремя, потому что профессор Прорицаний шагнула к их столику, сложив руки замочком на груди и заворожено глядя на Джеймса. О, да, красиво изображенный транс…

— Мальчик, вокруг тебя аура героизма и смерти,— дрожащей рукой Трелони указала на Поттера. Все в классе тут же повернулись к их столику, и Скорпиусу опять пришлось сражаться со смехом: такой идиотский в этот момент был вид у гриффиндорца. Он не был напуган, но старательно это изображал, выпучив глаза и открыв рот. Мерлин, просто театральный кружок троллей-дегенератов. Полотно для лучших галерей мира — «Стрекоза и еж».

— Ты совершишь великие дела, ты будешь спасать и защищать, но это будет стоить тебе жизни…— руки Трелони дрожали, а голос становился все тише.

Джеймс поднял руку к открытому рту и еще сильнее выпучил глаза, пытаясь приободрить Трелони на дальнейшие предсказания его судьбы.

— Ты будешь одинок, я вижу… Одиночество и героизм, окропленные кровью…

Кто-то уронил чашку со стола, и профессор тут же будто встрепенулась, и Джеймс решил, что свою роль отыграл на «превосходно».

— Как тебя зовут, мальчик?— Трелони испуганно смотрела на гриффиндорца, словно вот сейчас он и умрет, совершая подвиг.

Малфой хмыкнул: будто она не знает, как зовут лохматого. Да тут каждый второй знал, что перед ним сын Гарри Поттера. Одень на нос Джеймса очки, нарисуй шрам — и вот тебе еще один Мальчик, Который Выжил. Цвет глаз — это мелочи, которые не все дети знают с младенчества…

— Я Пирун Амброзийский,— гордо продекламировал Джеймс, вызвав в классе сдавленные смешки. Где он услышал такое имечко, не на Истории ли магии?— Маг в пятом поколении.

Трелони, кажется, опешила, что позволило Скорпиусу утвердиться в своем мнении: она прекрасно понимала, кому предсказывала всю эту ахинею. И теперь Стрекоза решала сложную задачу: уличить ли Поттера, сознавшись в том, что на самом-то деле имя его ей было известно, или же подыграть этому «Перуну»…

— Я вижу вокруг вас ауру лжи, вы что-то скрываете,— прошипела Трелони, и слизеринец даже похвалил ее за то, как профессор вывернулась.— Возможно, вы совсем не тот, за кого себя выдаете… Я вижу за вами кого-то сильного, высокого… У него черные волосы и очки… И шрам!

Ну, вот, подошли к финалу пьесы, занавес, подумал Скорпиус, рассеянно теребя в руке чашку.

— Вы как-то связаны с Гарри Поттером, я права?

— Ага,— кивнул Джеймс,— мы с ним все повязаны… Десятое колено Блэков, пятое Пруэттов… Чуть-чуть по Фоссетам и Перевеллам…

Хорошо, что в этот момент раздался колокол, а то еще одной речи Поттера Скорпиус бы не выдержал.

— Прочтите первый параграф в учебнике,— Трелони вернулась к своему загробному вещанию и отошла к креслу. Потом бросила взгляд в сторону собиравшего свои вещи Джеймса, и Малфой понял, что лохматому это так с рук не сойдет.

— Малфой, если я погибну,— они вдвоем шли к классу Фауста,— обещай приходить на мою могилу хоть иногда.

— Подумаю, надо будет свериться с моим расписанием,— с ухмылкой ответил Скорпиус.— Возможно, я тебе даже памятник поставлю… Еж с арфой…

— Почему с арфой?— они вошли в кабинет и тут же увидели сумрачного Фауста с какой-то запиской в руке.

— Малфой, Поттер!

Мальчики переглянулись и покорно отправились к профессору.

— Сегодня вечером у вас наказание.

— За что?!— возмутился Джеймс. Скорпиус хмыкнул: это должна была быть его реплика, он-то точно тут ни при чем…

— Думаю, мистер Малфой понял, он вам объяснит,— лаконично ответил Фауст.— В восемь в кабинете Трансфигураций.

Джеймс застонал, представив себе очередной фолиант, жаждущий его внимания.

*

— Джим, это правда, что ты наказан?— Лили села с ним рядом за стол, но не обратила внимания на еду. Ужин был в полном разгаре.

— Как прошел первый день?

— Джим, ты действительно уже наказан?!— казалось, сестра не могла взять в толк, как он мог умудриться что-то натворить за несколько часов.

— Ну, кто-то же должен обновлять библиотеку Хогвартса,— пожал плечами мальчик, набрасываясь на картофель. Вечернее наказание никак не сказалось на его аппетите.— Тем более что мне какое-то порицание, когда я скоро умру…