Над Малфоем встал Эйдан со сложенными на груди руками и чуть кривой усмешкой.

— Ты мне свет заслоняешь,— лениво произнес Скорпиус, кладя перо на столик.— Ты что-то хотел?

— Скажешь, для чего тебе Поттер?

— Господи,— выдохнул мальчик, откладывая работу и поднимаясь.— Дался вам всем этот Поттер…

— Нам-то не дался, а вот твой странный с ним союз волнует очень многих,— Родерик обвел рукой гостиную, где, казалось, все застыли, слушая разговор старосты с второкурсником.

— Вам больше не о чем волноваться?— хмыкнул Малфой, нагло глядя на Эйдана.

— Скорпиус, если ты решил опять что-то сделать с Поттером — это твоя проблема, но ведь Кубок Домов…

— Эйдан, заткнись,— скучающе попросил Малфой.— С чего вы взяли, что я с ним хочу что-то сделать?

С ним уже сделали все, что могли, без моей помощи,— подумал мальчик, вспоминая Оборотное зелье.

— Малфой, только не говори, что ты действительно собираешься…

— Эйдан,— Скорпиус сощурил глаза, понимая, как ему надоел этот разговор,— вот кто бы говорил! Странно, что я не могу общаться с гриффиндорцем, когда ты тесно общаешься не только с гриффиндорками, но и с хаффлпаффками.

В гостиной повисла гнетущая тишина, потом с дальнего дивана поднялась Элизабет (Малфой не помнил ее фамилию), подошла к Эйдану и влепила ему пощечину. Скорпиус лишь хмыкнул, обошел ошарашенного старосту и направился к выходу. Нечего тут корчить из себя гордого слизеринца…

В коридорах, как всегда после ужина, было не так уж много народу, но Малфой легко нашел себе жертву: должен же кто-то поплатиться за то, что его выжили из собственной гостиной! На этот раз ею стала первокурсница с Хаффлпаффа — она у окна рассматривала какой-то яркий журнал.

Малфой гадко ухмыльнулся и легко вырвал из рук девчонки журнал, держа его двумя пальцами, как что-то безумно противное.

— Отдай сейчас же!— резко развернулась первокурсница, доставая палочку.

— Иди читать учебники, а не всякую пакость,— хмыкнул Скорпиус и пошел прочь, совершенно не боясь какой-то хаффлпаффки. Наверное, если и был шанс у девчонки что-то на него наслать, то Малфой не оставил ей его, бросив в нее Петрификус. Конечно, он не был таким уж злым, поэтому хаффлпаффка отделалась лишь онемением рук.

— Ну, ты и гад!— крикнула девочка ему вслед, беспомощно глядя на неподвижные пальцы, сжимавшие палочку.

Скорпиус лишь махнул ей рукой и побрел по этажу, думая, куда бы еще направиться.

Странно, но через пару же мгновений он наткнулся на Поттера, который шел по коридору с выражением лица, словно готов кого-нибудь убить. Слизеринец легко мог догадаться, что здесь делает Поттер, да еще такой радостный и добрый. Наверное, и его достали в гостиной, причем, скорее всего, еще сильнее, чем самого Скорпиуса, если вспомнить Уизли и Люпина…

Гриффиндорец хмыкнул, увидев Малфоя, и кивнул на гобелен, за которым однажды на первом курсе они пытались организовать дуэль. Интересно, если бы тогда у них все вышло… Мальчики сели на пол в комнате за гобеленом. В призрачном сиянии, что исходило от волшебных палочек, лицо Малфоя казалось белее белого, каким-то неестественным.

— Малфой, что это у тебя?— с легким презрением на лице Джеймс смотрел на журнал в руках слизеринца.

— Да, нашел тут…— Скорпиус кинул журнал на колени Поттера, усмехаясь.

Джеймс тут же развернул страницы, по которым двигались живые фигурки молодых ведьм и магов-подростков, рассказывавших, как приготовить безобидное любовное зелье или сделать первый поцелуй более приятным. Советы по моде, слезливые рассказы о неудавшихся романах, стихи — обычный девичий журнал, ничего интересного. Хотя…

— Поттер, чего это у тебя так глаза засверкали?— насторожился Малфой, когда гриффиндорец вдруг достал палочку.

— Ты никогда не думал, можно ли фигурки на картинках заставить что-то сделать? Ну, или… раздеть их…

— Поттер,— Скорпиус рассмеялся, глядя, как Джеймс тыкает палочкой в фотографию в журнале.

— Ну, нет, правда, я как-то читал заклинание, которым можно просветить верхний слой… ну, одежды там, коробки… Только оно было для меня слишком трудным,— Джеймс гонял по картинке кончиком палочки какую-то юную ведьму.

Малфой фыркнул, отбирая журнал у гриффиндорца:

— Чего легче? Правда, я никогда не думал о том, чтобы раздевать картинки. Только в твою лохматую голову могло прийти подобное…