Мать Малфоя Джеймс узнал сразу — такую красивую женщину вряд ли забудешь. Астерия Малфой сидела в глубоком кресле и расслабленно улыбалась. Маленький Скорпиус на ее коленях заглядывал в книгу, которую мать ему, видимо, читала. Очень трогательная картина вызвала у Джеймса смутное чувство, природу которого он не мог объяснить. Если мыслить логически, то получается, что подобных снимков у Малфоя почти нет, тогда как у Джеймса дома ими были забиты ящика три. Может, поэтому гриффиндорец не возил с собой подобного альбома?

Драко Малфой на метле, придерживающий перед собой маленького сына. И — странно — снимок домового эльфа у доски с шахматами. Член семьи?

Джеймс положил альбом на место, понимая, что ему хочется снова стать самим собой. Он встал и тут увидел, что в стопке писем лежит конверт, склеенный скотчем. Странно — порвался в пути? Любопытство взяло вверх, и мальчик достал конверт, читая знакомые косые буквы: «Джеймсу С. Поттеру, 1 курс, гостиная Гриффиндора, Хогвартс, от Лили». То самое письмо, что Малфой так давно у него отобрал и порвал. А теперь Джеймс держал его в руке, аккуратно склеенное и сохраненное. Зачем?

Мальчик засунул конверт в карман и поспешно покинул комнату.

*

Они встретились в подземелье, где утром менялись местами. Молча поставили на стол лишь наполовину использованные фляжки с зельем. Оба отводили глаза, передавая друг другу одежду.

Через пятнадцать минут они снова обрели свою внешность.

Джеймс первым шагнул вперед и протянул руку, прямо глядя в глаза слизеринцу. Малфой чуть усмехнулся и пожал протянутую ладонь.

— Забыли?

— Забыли.

— Все?

— Все.

— Кроме дуэли.

— Кроме дуэли.

Они оба хитро улыбнулись.

— Что мы скажем остальным?

— Малфои не оправдываются.

— Приму к сведению.

— Держи, раз уж нашел.

— Почему ты его не выбросил?

— Не знаю. Мы же, кажется, забыли.

— Хорошо.

— А что ты видишь хорошего?

— Да все.

— Ежик-оптимист.

— Хорек-брюзга.

Они рассмеялись.

Глава 4. Невозможное.

Выходные в Хогвартсе минули без особых происшествий. Никто не заметил ничего странного: ну, что странного в том, что Поттера и Малфоя видели вместе в коридорах школы? Они оба наказаны, об этом знали все ученики и преподаватели. Возможно, Фауст и удивился, что мальчишки до сих пор не подрались, но никак не отреагировал. Видимо, декан Гриффиндора списал это на правильно выбранную методику воспитания провинившихся студентов. А еще внимательная Роза ходила хмурой и задумчивой, не понимая, что же именно ее так беспокоит в кузене.

Понедельник тоже начался как обычно, и ничего примечательного не ожидалось. После завтрака второкурсники Гриффиндора и Слизерина отправились на Заклинания, позевывая и предвкушая очередную неделю, которая еще немного приближала экзамены, а значит, и каникулы.

С обычным гомоном и смехом они рассаживались по уже ставшим привычными местам и не сразу заметили, что Скорпиус Малфой, войдя в класс, ухмыльнулся и сел за парту, за которой обычно коротал учебное время Джеймс Поттер. Постепенно все замолкли, оглядываясь на Скорпиуса, который, как ни в чем не бывало, готовился к Заклинаниям. Всем было понятно, что Малфой опять пытается спровоцировать Поттера на драку.

Ричард Графф нервно прикусил губу, видимо, не решаясь подойти и пресечь очередную стычку до ее начала. Братья Вейн достали палочки, а Тобиас Паркинсон и Марк Флинт задорно усмехались. Казалось, что Эмма Томас молится, такое у нее было лицо: наверное, она призывала профессора Флитвика появиться в эту же секунду и предотвратить потасовку.

Когда в класс ввалился довольный сытным завтраком Джеймс, атмосфера словно наэлектризовалась. Гриффиндорец остановился возле своей парты и посмотрел на Малфоя, а потом бухнул рюкзаком по столу так, что девчонки вздрогнули.

Малфой поднял на Джеймса серебристые глаза и вопросительно на него посмотрел.

— Это моя парта,— заметил гриффиндорец.

— А где написано?

Второкурсники замерли, ожидая, что вот-вот произойдет вспышка. Но к всеобщему удивлению Джеймс Поттер с широкой улыбкой плюхнулся на свое место, бросив Малфою:

— Напишу, специально для тебя.

— Не успел,— в полной тишине отозвался Скорпиус, указав кончиком пера на край парты, где стояли еле заметные буквы «С.М.».

Джеймс достал из рюкзака чернила и только тут заметил, что весь класс смотрит на них, причем у половины челюсти можно подбирать с пола.

— Чего это с ними?— чуть испуганно спросил мальчик у Скорпиуса, наклонившись.

— А, шальной гиппогриф наследил,— отмахнулся Малфой, покусывая перо.— Первый признак болезни: открытый рот и безумные глаза.

— Да? Надеюсь, что по воздуху эта болезнь не передается?— усмехнулся Джеймс.— А то не хочется выглядеть идиотом-истуканом…

— Тебе и болеть для этого не надо,— не смог промолчать Скорпиус, хмыкнув.

— Здравствуйте, дети!— в класс вошел Флитвик, с широкой улыбкой на лице и книгой под мышкой. Студенты, наконец, зашевелились, занимая места, но кто-то постоянно оглядывался и смотрел на последнюю парту, словно проверяя, не галлюцинация ли это.