— Я и радуюсь, — пробурчал Артём.

На крыльцо выскочила Ира с полотенцем на юбке вместо передника. Тоже румяная, озабоченная.

— Куда ты пропала? Где же лук?

— Лука в этом доме нет, — сказала Нина. — Бедная Ирочка, что же нам делать? Алёша любит картошку с луком, а его, как назло, нет.

— Иди кофе вари, — распорядилась Ира. — Артём, будь добр, попроси у соседей пару головок лука.

— Золотая жена будет у Алексея, — сказала Нина, поднимаясь. — Ведь для вас, мужчин, хорошая еда — это главное в семейной жизни… Недаром же говорят: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

— Злая же ты, Нина! — усмехнулся Артём.

— Я ревную тебя, дурачок! — засмеялась она. — И не сердись, в конце концов, я ведь тоже баба!..

Артём встал с чурбака и пошёл к Кошкиным за луком. Сосед был дома и дал ему целую золотистую связку.

— Этого добра нонче много уродилось, — сказал он. — Головки одна к одной. А чесноку дать?

И, не дожидаясь ответа, вручил Артёму увесистый пучок чесноку.

У калитки Артёма догнала Машенька. Она была в синих трикотажных брюках в обтяжку и капроновой курточке с серым воротником. Лицо у неё очень серьёзное и таинственное.

— Чего тебе? — спросил Артём.

— Тс-с! — Машенька, оглянувшись на свои окна, потащила Артёма за рукав к поселковому. Там, за поленницей дров, остановилась и, поглядев на него круглыми блестящими глазами, покачала головой:

— Ой, что теперь будет! Что теперь будет!

— Что же будет?

— Ой, какое у вас лицо, дядя Артём! Несчастное какое… А кто это к вам приехал? Важные такие, нарядные… У той высокой тётечки с конским хвостом на голове, с ума сойти, какая красивая кофточка.

— Чтобы об этом спросить, ты меня притащила сюда?

— Ой, что вы, дядя Артём! У меня есть большие новости… А эти тётеньки артистки? Они поют?

— Сама ты артистка. Я пойду, «тётеньки» лук ждут.

— Идите. Я хотела вам сказать… Татьяна Васильевна… — девчонка сделала паузу, наблюдая, как будет реагировать Артём. — Ну, если вам неинтересно.

— Где ты её видела? — сразу оживился Артём.

— Обещали мне портрет нарисовать, а сами…

— Нарисую, нарисую. Где Таня… Татьяна Васильевна?

— Уехала, — сказала Машенька. — Села на автобус с вещичками и уехала. Ой, что теперь будет! Придут ребята в школу, а учительницы нет… Лучше бы наша химичка уехала… Позавчера пять двоек поставила.

— Погоди ты со своей химичкой! Когда уехала?

— С утренним автобусом, я ещё помогала ей сумку нести… Идём по дороге, а она все на ваш дом оглядывается…

— Ну а дальше?

— Села в автобус, я ей вещи подала. Спрашиваю: далеко собрались, Татьяна Васильевна? А она молчит, будто не слышит. И все на ваш дом смотрит, а вас никого не видать.

— Так ничего и не сказала?

— Очень расстроенная была, а в глазах ни слезинки… Чего же она сказала? «Прощай, Машенька». И ещё письмо дала… Я ей долго рукой махала, пока автобус…

— Где оно? — перебил Артём.

— Так письмо не вам, дядя Артём.

— Покажи!

— Так оно у меня дома. В географии лежит.

— Неси же скорее, черт бы тебя… — увидев озадаченные девчоночьи глаза, спохватился. — Извини, Машенька, вырвалось… Я лишь на конверт взгляну.

Машенька, обиженно надув губы, подумала, потом повернулась и пошла к дому.

— Вам она потом по почте пришлёт, — обернувшись, сказала она.

— Неси, неси, — торопил Артём.

Ему казалось, что она слишком медленно идёт. Выхватив из её рук голубой конверт, Артём надорвал его.

— Ох, дядя Артём! — укоризненно сказала Машенька. — Чужие письма ведь читать стыдно!

Это было заявление на имя директора восьмилетней школы. Таня сообщала о своём внезапном уходе и просила уволить её с работы. Куда она уходит, об этом в письме не было ни слова. О причине тоже. Артём сунул Машеньке конверт и, пробормотав: «Это не письмо, а заявление…», бросился к своей калитке. Связка лука упала на землю, он даже не заметил.

— Лук уронили! — крикнула Машенька, но он не оглянулся.

Девочка подняла связку и степенно пошла вслед за ним. Когда она отворила калитку, Артём уже сидел за рулём и подавал машину назад. На крыльце стояли Алексей, Ира и Нина и с недоумением смотрели на него.

— Куда же ты, Артём? — расстроилась Ира. — Сейчас обедать будем.

— Обедайте без меня… — отмахнулся он. Выскочив из машины, отворил ворота и выехал на дорогу. «Москвич» фыркнул и рванулся вперёд.

— Как же обед? — растерянно спросила Ира.