И с этими словами, толстяк развернулся, намереваясь вернутся ко сну. Друзья переглянулись, в глазах у всех было одно выражение, которое Мерино и озвучил:

– Так какого ляда ты трактиром занимаешься?

Трактирщик обернулся:

– А выбора нет. Сестры это трактир. Она как померла да мне его оставила, так я им и занимаюсь. Хотел продать, да покупателей нет. Кому нужен трактир вдали от основных улиц? Бросать что ли?

После этих слов он все же ушел на кухню.

– Странный какой-то!
– проговорил Горота, проводив глазами удаляющегося трактирщика.
– Как можно заниматься делом, в котором ничего не понимаешь и не любишь его?

– Да половина страны этим занимается!
– махнул рукой Мерино.
– Тоже мне невидаль.

Он замолчал, задумчиво глядя на стойку, за которой скрывалась кухня.

– Мерино, ты чего?
– спросил обеспокоенно Горота, когда в тишине прошло уже пару минут.
– О чем задумался?

– Да этот толстячок меня тут надоумил. А что если таверну эту купить?

Друзья изумленно уставились на него.

– И превратить в остерию!
– продолжил он.
– Шустрый, помнишь? Как Джул хотел! Бельк, подумай! Свое место в мире, гости, которые рады видеть тебя, а ты рад видеть их.

– И готовить ты умеешь, - резюмировал Бельк.
– Хорошая идея.

– Хозяин!
– практически в один голос позвали они трактирщика, которому неожиданно повезло.

[1] Сентарий - буквально - забывший родство. Впервые этот термин, обозначавший купца, вошедшего в дворянский род и сменившего фамилию, прозвучал именно здесь, в Сольфик Хуне, когда глава известного и богатого торгового дома Киаро Альпонзио, вошел в семью баронов да Никол, женившись на единственной дочери старого барона, потерявшего при Игусе двух своих сыновей.

В которой все заканчивается, но остается еще очень много вопросов. Также тут Мерино с друзьями бродит по подземельям, и все получают свое.

Ночь на 7 октября 783 года п.п

под городом Сольфик Хун

Ближе к вечеру, когда лишь осталось дождаться Бенедикта с его командой, в дверь остерии вошел мальчонка лет двенадцати. По манере двигаться, одежде и выражению лица в нем легко угадывался обитатель Пыльной улицы. Неуверенно оглядевшись по сторонам, он замер посреди зала, явно не зная куда идти дальше.

– Тебе кого, малой?
– из укрытого тенью угла спросил Бельк.

Паренек вздрогнул от неожиданности, обернулся на голос.

– Синьора Лика... Послание у меня...

– Говори, я передам. Занят сейчас синьор Лик.

– Велено ему только...
– уперся пацан.

Бельк поднялся, не спеша приблизился к посыльному, взял его за плечо и развернул к лестнице на второй этаж.

– Ну раз так, пойдем, провожу.

Мерино как раз заканчивал с зарядкой второй пистоли, когда Бельк ввел мальчишку в комнату. Все остальное снаряжение было готово, размещено по специальным карманам бесформенного черного кафтана.

– К тебе тут посланник от пыльников, Праведник, - сообщил северянин и слегка толкнул мальчишку вперед.

– Вы синьор Лик?
– спросил он.

– Я он и есть.
– ответил Мерино, откладывая пистолю.
– Кто послал?

– Крысюк! Велел передать, что сход был, а Серого на нем не было. Чего сход решил, того Крысюк не знает. Знает, что Серый заперся в своем доме с десятком людей и не выходит. Еще сказал, что с дома его есть ход в подземелье. А еще сказал, что Сом поставил несколько своих за домом смотреть.

– Все?

– Так-то все, только Крысюк сказал, что вы мне заплатите...
– мальчишка замялся и выдал.
– Сказал: четверть ори.

– Так и сказал?
– внутренне улыбаясь, спросил Мерино.

– А вы думаете, легко щас с Пыльной выйти?
– вскинулся пыльник.
– Там щас стража везде, а я ходы знаю, но мог и попасться! Никого ж не выпускают!

– Согласен, - примирительно поднял ладони Мерино, улыбаясь уже в открытую.
– Цена за риск оправдана. Держи.

И он с ногтя большого пальца отправил в полет к мальчугану монетку в четверть ори. Тот сноровисто поймал ее, оглянулся на стоящего позади Белька.

– Так я пойду.

– Ступай.

Бельк вывел мальчишку тем же манером, придерживая за плечо, видимо опасаясь, как бы тот чего не стащил. Спустя минуту вернулся.

– Остерию я запер, можем идти, - сообщил он.

Мужчины уже на улице дождались появления небольшого отряда барона (четыре человека вместе с Бенедиктом), обменялись короткими приветствиями, и под накрапывающим мелким дождем заспешили в район старых доков. По дороге Мерино рассказал кансильеру коронного сыска о сведениях, полученных от Крысюка, и барон согласился, что уходить люди Серого Конни будут все-таки через катакомбы.