относительную чистоту утреннего воздуха.

Через десять минут он уже спускался по подземному

переходу к поезду. До блока питания ему нужно было про-

ехать три остановки. Подошёл поезд, он вошёл в вагон и,

не проходя вглубь, встал, широко расставив ноги. "Одна...

Две..." - считал он привычно, не глазея на немногочис-

ленных пассажиров, заранее зная их обычность во вне-

шнем облике, разнящуюся разве что по цвету комбине-

зонов.

На третьей остановке он вышел и поднялся на лифте

наверх. Тяжёлая свинцовость облаков несколько ослабила

свою насыщенность и теперь, слегка поредев, пропускала

слабые солнечные лучи.

Выдача питания осуществлялась за углом, в простор-

ном, выполненном по последним архитектурным новшес-

твам, сплошь из стекла здании. На его груди справа заго-

релся отличительный зелёный значок, дающий ему право

беспрепятственного прохода. Двери перед ним раздвину-

лись. На раздаче очереди не было. Хумов сунул свой инди-

катор в прорезь и тут же получил в прозрачной вакуумной

упаковке пачку спрессованных брикетов.

Через несколько минут он стоял в небольшом парке у

скамейки, выполненной из блестящего металла, чтобы ни-

кому не пришло в голову вырезать любовные знаки, и му-

чительно раздумывал: опустить сразу оба брикета в тер-

мос или один, как предписывала инструкция. Он каждый

раз сомневался и каждый раз опускал оба, не понимая, в

чём разница. Ему удобней было растворить сразу оба, что-

бы потом не дожидаться растворения второго брикета, а

побыстрее выпить, и дело с концом.

Пожалуй, он любил эти минуты, когда маслянистая,

содержащая весь набор аминокислот, белков, минералов

и витаминов жидкость разливалась, достигая каждого

суставчика, каждой клеточки его мускулистого молодого

тела. В голове появлялась пьянящая лёгкость, расслабля-

ющая и поднимающая настроение, а минуты через две в

него вливалась энергия, а с ней и радость жизни.

Хумов бодро поднялся со скамейки и зашагал к стан-

ции метро. Его путь лежал за город, в зону Z-4. Он снова

спустился в подземку. Ему предстояло два часа восемь ми-

нут мчаться через весь город на окраину.

Сев и отдав телу приказ расслабиться, он прикрыл гла-

за, решив максимально отдохнуть, сберегая свои силы для

предстоящего испытания.

Его мало интересовало окружающее, но через щёлки

глаз он улавливал незначительные перемещения в вагоне:

зелёные, коричневые, синие комбинезоны садились, вста-

вали, выходили, входили, висели, ухватившись за поручни.

Лица выражали углублённость в себя людей, перегружен-

ных информацией и не желающих идти ни на какие кон-

такты, все силы которых сосредоточены на выполнении

жизненно важных функций организма и максимальном

сбережении драгоценной энергии для продуктивной де-

ятельности мозга.

Ради этой же цели при общении царили безупречная

вежливость и необыкновенная предупредительность.

Вспыхивающие улыбки на лицах выражали приязненность

хорошо воспитанных людей: короткие вежливые вопросы,

такие же короткие вежливые ответы, крайняя предупре-

дительность друг к другу, тихие, спокойные голоса.

Хумову неожиданно вспомнилось, как он впервые понял,

вернее, ощутил присутствие иного мира. Группу мальчиков

начали обучать приёмам телепатии, и он в гипнотическом

состоянии неожиданно увидел перед собой целый игрушеч-

ный городок, да так явственно, что в реальности его сущес-

твования не сомневался. Это было самое яркое впечатление

его детства - детства, лишённого родительской, да и лю-

бой другой заботы и ласки. Воспоминание было настолько

приятным, что он снова окунулся в него, наблюдая за жиз-

нью сказочного города, которую сейчас снова увидел перед

собой и разглядывал с затаённым восторгом и любопытс-

твом маленького мальчика, навсегда оставшегося в нём.