Лондонское общество подвергло остракизму Исмея и заклеймило его самым большим трусом в истории. 30 июня 1913 года Исмей покинул пост президента Международной торговой компании и председателя «Уайт Стар Лайн». Репутации Исмея был нанесён непоправимый ущерб, и потому он держался в тени, хотя у него ещё остался интерес к морскому делу. Писатель Бен Хект, тогда молодой журналист из Чикаго, написал стихотворение, контрастирующее действия капитана Смита и судовладельца Исмея. Финальный стих гласит: «Вся твоя власть в ужасе перед лицом смерти, остаться в ночном море работа моряка, а бежать с толпой – благородное право».

Однако было бы ошибочно утверждать, что все пассажиры первого класса, подобно Исмею, спасались трусливым бегством. Среди них оказались люди весьма достойные. Такие, как владелец шахт и сталелитейных заводов, один из богатейших людей Америки Бенджамин Гуггенхайм.

Бенджамин Гуггенхайм. 1865-1912 гг.

12 апреля 1912 года Гуггенхайм взошёл на борт «Титаника» в сопровождении своей любовницы, французской певицы мадам Леонтине Обар, своего камердинера Виктора Джильо, шофёра Рене Перно и горничной мадам Обар Эммы Сёгессер. В ночь на 15 апреля, во время столкновения «Титаника» с айсбергом, Гуггенхайм и Джильо спали и были разбужены лишь мадам Обар и её горничной, которые почувствовали столкновение. С помощью стюарда они надели спасательные жилеты и поднялись на палубу. Гуггенхайм усадил в шлюпку мадам Обар и её горничную, которые неохотно им повиновались. Он убедил их, что это всего лишь ремонт и вскоре они увидятся.

Понимая, что ситуация намного серьёзнее и ему не удастся спастись, Гуггенхайм вернулся с камердинером в каюту, где они переоделись во фраки и уселись затем за столиком в центральном холле, где неспешно попивали виски, наблюдая за катастрофой. Когда кто-то предложил им попытаться спастись, Гуггенхайм ответил: «Мы одеты в соответствии с нашим положением и готовы погибнуть как джентльмены».

На фото: музыканты судового оркестра «Титаника», Памятник жертвам «Титаника» в Белфасте.

Настоящий подвиг совершили музыканты судового оркестра, игравшие на палубе легкие бодрящие мелодии для ожидавших посадки в шлюпки людей до тех пор, пока судно полностью не погрузилось в воду; множество других людей, чьи имена до сих пор остаются неизвестными, в тот день также совершили подвиг, не поддавшись страху и панике и тем самым обеспечив спасение тех, кому посчастливилось остаться в живых.

Спустя 14 лет с момента издания книги «Тщетность, или гибель «Титана»», люди всего мира были потрясены, когда сопоставили все перипетии гибели реального «Титаника» и описанного в романе Моргана Робертсона «Титана». Сходилось все: и то, что катастрофа произошла с «непотопляемым» и «самым большим судном» своего времени с тысячами пассажиров на борту; и то, что кораблекрушение произошло в первом же рейсе; и то, что корабль погиб в Атлантике в апреле; и то, что оба корабля – настоящий и придуманный – наткнулись ночью на айсберг; и то, что они продержались на поверхности океана приблизительно одно и то же время; и то, что спасательных шлюпок изначально оказалось недостаточно, чтобы вместить всех, находившихся на лайнере.

Обложка переизданного в 1912 году романа Моргана Робертсона «Тщетность, или гибель «Титана»». На снимке: пятнадцатилетний юноша Нед Парфетт продаёт свежий номер «Нью-Йорк Тайме» перед зданием, в котором располагался офис «Уайт СтарЛайн».

Более того, технические данные «Титана» и «Титаника» почти полностью совпадали. Впрочем, убедитесь сами:

Как видно из данной таблицы, с вымышленным «Титаном» у «Титаника» не просто множество совпадений, а практически полное совпадение всех ключевых параметров.

Список совпадений можно продолжить. Даже число погибших в книге Робертсона (1500) не намного отличается от числа тех несчастных, которые погибли на самом деле при крушении «Титаника». Разве это не удивительно? За столь точное описание «катастрофы века», произошедшей 14 лет спустя после опубликования его книги, Морган Робертсон был прозван Нострадамусом XX века [15] .

Однако авторы книги придерживаются убеждения, что книга капитана Робертсона была ничем иным, как высококвалифицированным аналитическим сценарным прогнозом эксперта, обличенным в художественную форму. В отличие от профессиональных фантастов, действительно предвосхитивших и полеты на Луну (Жюль Берн), и использование ядерного оружия (Герберт Уэллс), или очевидных экстрасенсов (Ванга, Нострадамус, etc.), мы склонны отнести Робертса к той группе экспертов-специалистов, которые, будучи глубоко погруженными в предмет своего исследования, не предугадывают, а вычисляют наиболее вероятные ходы развития событий.