Шрифт:
В Чаше снова появилось лицо Аполлония.
— Это хорошо, Иосиф, что ты посрамил учёностью семьдесят одного раввина. Но дело обстоит гораздо хуже, чем вы, многоучёные юноши, думаете. Этих страшных народов действительно нет в этом мире. Они обитают в мире подземном. Предки их были людьми, но отвергли человеческие законы, смешались с демонами и в конце концов сами стали нечистью. И такое может случиться с любым народом — в Аиде места хватит. Но оттуда можно и выйти — целой ордой. Скажите, есть ли за теми воротами пещеры или пропасти?
— Да, помнится, там отвесные скалы — на восток и не пройдёшь, — а под них уходит большая пещера, — сказал Аристей.
— Спешите к воротам! Только, боюсь, кузнец и его шайка вас уже опередили. Ещё одно нашествие нечисти, и остановить его некому, кроме вас. Помните, вы — воины Солнца!
Вода в Чаше заволновалась, и лицо Аполлония исчезло. Аристей пересказал по-сарматски сказанное по-гречески главой Братства Солнца и его учениками. Все молчали. Казалось, перед ними разверзлась скрытая до сих пор бездна, со дна которой поднималось что-то древнее, неведомое и грозное, чему вдруг стало тесно в преисподней. Кудым-Медведь хлопнул по столу тяжёлой широкой ладонью:
— Это я мог давно покончить с Корт-Айкой. И должен был! А наши старейшины всё старались с ним поменьше ссориться. Я поведу дружину на север вместе с вами. Что, сынок, справимся с врагами незнаемыми?
— Чего там! — махнул рукой Перя. — Били всяких земных, и подземных побьём. Те же черти и лешие, только целым стадом... Я думаю, не пойти ли нам всем в лодках?
— На конях идти быстрее, а главное — лучше сражаться, особенно если подземная нечисть пешая, — возразил Ардагаст и решительно произнёс: — Выступаем сегодня же! А вы, волхвы, летите духом к воротам.
Молчавший до сих пор Харикл, опустив глаза, проговорил:
— Разрешите мне идти с вами, чтобы искупить свою вину. О Зевс, как мало я думал обо всех людях!
Далеко на юге, в тихом дворике, затерявшемся в знойной и пыльной Антиохии, седой мудрец отвёл глаза от серебряного зеркала и устало прикрыл лицо руками. Потом деловито спросил Вэрморта:
— Что говорят в городе о Нероне?
— Многие открыто хвалят. Нерон устроит для бедных раздачи и зрелища, Нерон накажет знатных господ, Нерон освободит рабов...
— Конечно. Ограбит налогами одних, чтобы расточать для других. Накажет господ — но только тех, кто не бросится служить ему. Освободит рабов — лишь тех, которые на них донесут. И ведь всё это он уже делал, пока даже Риму не опротивело!
— А ещё говорят, что Нерон поведёт легионы на восток и север, и все ветераны получат в новых провинциях вдоволь земли и рабов.
— Тут ему верить можно. А что в синагогах, Иосиф?
— Христиане проклинают его, предрекают гонения и конец света. Остальные ликуют, особенно богачи. Нерон приблизит к себе иудеев, снова начнёт завоевания, а вслед за легионами пойдут купцы, ростовщики, откупщики, мытари... Кесаря Тита ругают за то, что отослал любовницу — еврейскую царицу Беренику, и уже готовы сосватать её за Нерона — чтобы следующий кесарь был иудеем.
— Безумцы! Рабы алчности! А кончится снова избиением всех иудеев подряд.
— Бить будут таких, как моя мать, — невесело вздохнул Иосиф. — А такие, как... Валент, спасутся даже без магии. Быстрые кони, сильные охранники, сумки с золотом, драгоценностями и долговыми расписками — и можно всё начинать заново.
Аполлоний устало опустился на скамью:
— Да, вот они — люди незнаемые. Их не нужно искать в Рипеях. Они таятся в любом народе, в любом человеке. Дай только волю в себе всему низкому, звериному — и медные ворота откроются, и хлынут в мир люди-демоны...
— Эти римляне и другие... образованные народы, они страшнее всех готов с магогами! — взволнованно воскликнул пермяк. — Я и не думал, что здесь, на юге, столько зла. Отец рассказывал совсем другое...
— Он искал только мудрости и имел дело с людьми сытыми, благовоспитанными и преданными науке. Наше Братство показало бы ему совсем другой юг. — Аполлоний поднялся, расправил складки плаща. — Скажите братьям, пусть идут на базары, в харчевни, синагоги, священные братства. Пусть напоминают простым людям о Спартаке, Аристонике, Савмаке [30] . Они хотели свободы для всех. Для всех, а не для самых порочных и жестоких! Пусть напоминают, чем кончила кровавая Ассирия и другие великие царства. Нам помогут и христиане, хоть они и ждут, что за них всё сделают ангелы с огненными мечами. Если люди Валента будут морочить народ чудесами — явите чудеса ещё большие. Клянусь Солнцем, мы ещё покажем всем чёрным магам, что человек не так плох, как они думают!
30
Аристоник, Савмак — предводители восстаний рабов и бедноты в Малой Азии и на Боспоре (II в. до н. э.).
Узкой долиной среди каменных гор течёт неширокая река Уса. Угрюмы, голы и безлюдны Уральские горы здесь, менее чем в трёх днях конного пути от Ледяного моря. Не растут на скалах деревья — лишь вконец измельчавшая берёза, да кедровый стланик, да мхи с лишайниками заставляют зеленеть бесплодные склоны. Осень ещё подходит к своей середине, но горы здесь уже надвинули снеговые шапки. Между горами Хойдыпэ и Хуробада, где от скалы до скалы всего двенадцать локтей, ущелье перегораживают ворота, покрытые чёрным, тускло блестящим веществом, надёжно скрывающим щель между створками. Лишь кое-где вверху выглядывает позеленевшая медь. Из-под ворот с шумом вытекает река. На прибрежных камнях чернеет загадочное вещество, застывшее много веков назад.